• Články

    Články na různá témata
    • GDV
      – Поезжайте в Киев! - сказал он неожиданно. - И тогда вы поймете, что я прав. Обязательно поезжайте в Киев!
      И. Ильф, Е. Петров. "Золотой теленок"
      Текст написан в 2009 году.
      Я в Киеве перед этим был почти одиннадцать лет назад. Точнее, через украинскую столицу я проезжал с детства по два раза в год в течение многих лет, но, во-первых, в те прекрасные годы я был дитя, а во-вторых, мои впечатления ограничивались киевским вокзалом, что с трудом можно назвать объективным впечатлением от города. А когда на свою крымскую родину я стал летать самолётом, то Киев остался за бортом окончательно. Поэтому по-настоящему я посмотрел на украинскую мать городов русских только в начале 98-го года. Должен сказать, что меня тогда поразила нищета и заброшенность улиц, жуткие автобусы с заколоченными фанерой окнами, потрясающе грязное метро. Зато Лавра понравилась чрезвычайно, в том числе благодаря интересной экскурсии. Более как-то ничего особенного не запомнилось, разве что в каком-то ларьке на Крещатике со мной демонстративно отказались говорить по-русски. 
      За десять лет изменился я, изменился город. Поэтому я ждал новых интересных впечатлений, и они таки не заставили себя ждать.

      Государственное предприятие «Международный аэропорт Борисполь», как следует из его рекламы, одной из своих стратегических целей видит (цитирую) «постоянное увеличение авиаперевозок». Было бы очень неплохо, если бы оно при этом не забывало о простых человеческих пассажирах, которым приходится на паспортном контроле стоять по часу, ожидая этого самого контроля. Одновременно с пражским рейсом прибыло еще два самолёта – из Хургады и Шарм Эль Шейха. И мы все создали порядочную толпу желающих покинуть вышеназванное государственное предприятие к чертовой бабушке, ибо там было душно и жарко. Но не тут-то было – из имеющейся дюжины контрольно-пропускных кабинок работала только половина, да и та не очень торопилась. Я был почему-то уверен, что мне для входа на суверенную территорию достаточно моего паспорта дружественного государства :), но пограничная женщина быстро вернула меня к реальности, потребовав заполнить некую карточку. Ладно, написал, что знал. Оказывается, надо еще указать адрес проживания в Киеве, без этого никак. Адреса я не знал, ибо намеревался остановиться у друзей, да и после часового стояния в очереди настроение у меня было не очень доброжелательное, поэтому вышел небольшой эль-скандаль, в результате которого я всё же выяснил по телефону адрес, и только тогда был презрительно допущен внутрь незалежной.
      Увы, первыми в глаза, как и в Самаре, бросаются предельно грязные автомобили. Об этом я уже рассказывал, поэтому повторяться не имеет смысла – всё обстоит в точности таким же образом. Помытая машина остается таковой ровно пять минут, после чего её можно мыть снова. Или не мыть, что большинство и делает. Но всё же по утрам можно наблюдать во дворах поборников чистоты, старательно размазывающих грязь по лакокрасочному покрытию при помощи небольшого ведерка с водой.

      Вторым впечатлением от города как такового стала замечательная архитектура.

      Исторический Киев, наряду с Петербургом, является несомненным образчиком той самой урбанистики прошлого и позапрошлого века, которая так радует глаз. Масштабность и стиль – это, безусловно, заслуживает восхищения. При этом веяния нового времени вносят в исторический облик столицы свежую струю современного креатива. По достаточно обширной центральной части города можно бродить не просто часами, а днями, и за большинством поворотов вас будет ожидать очередное самобытное сооружение, интересный вид или же нечто иное, заслуживающее внимания. Скажем, вот такой ресторан.

      В то же время министерство иностранных дел занимает здание, которое сделает честь многим европейским парламентам.

      Третьим впечатлением стало метро. Оно, как мне кажется, за эти десять лет не просто не изменилось в лучшую сторону, а, скорее, изменилось в худшую. Составы остались теми же – старые добрые мытищинские вагоны. Добрые – в переносном смысле, старые – в прямом. Народу масса. Большая масса. Обстановка соответствующая. Я в метро фотографировал (разумеется, как же иначе), чем неожиданно навлек на себя гнев со стороны Дежурной. Она сидела в этой будке у эскалаторов:

      А я нагло щёлкал затвором у ней на глазах. Не выдержав такой наглости, Дежурная покинула свое место и сказала с потрясающей интонацией:
         - Музчинаааа!.. Фото- и видеосъемка в метро запрещена!
      Я сказал, что виноват, но больше никогда так не буду.
      Меня поразил тот факт, что в метро, оказывается, запрещено входить с колясками. Мамы с детьми, следуйте пешком, трамваем или лесом – как хотите, но не в метро.
      Станции отделаны с всё той же советской помпезной метро-роскошью, которая, если её отмыть и подреставрировать, производила бы замечательное впечатление. Внутри вагонов невероятное обилие рекламы. Причём не столько официальной, сколько самодельной.

      Это, кстати, вообще характерно для Киева – объявления расклеиваются абсолютно всюду, где только это физически возможно.

      Трамваи – ровесники вагонов метро (тоже старые и добрые, чешские). Все, как один, ржавые и грязные, хотя автобусы и троллейбусы обычно чистые. Загадка. Зато окна в автобусах более не заколочены фанерой, тут налицо прогресс по сравнению с 90-ми годами. Остановка заклеена самодельной рекламой.

      И встречаются вполне себе симпатичные новые троллейбусы. Когда у них слетают "рога", вся улица терпеливо ждет :).

      Но автобусов и троллейбусов мало. Основным транспортом являются маршрутные такси (см. второе фото) - натуральный ужас, летящий на крыльях ночи. Как внешне, так и в отношении поведения на дорогах.
      Андреевский спуск – место исключительно колоритное. К сожалению, нынче его колорит изрядно подпорчен столами с околосувенирными товарами. Столы эти тянутся вдоль всей, достаточно длинной, улицы; и ладно бы они были приличными, а то ж грубо сколоченные или сваренные конструкции, зачастую обтянутые сеткой-рябицей для сохранности разложенного. Уродство, одно слово. Ассортимент, как правило, стандартный, однако временами попадаются странные товары. Скажем, морские раковины.



      Дом-музей Булгакова, расположенный на Андреевском спуске, очень интересен. Экскурсии не было из-за недостатка времени, но в следующий раз – непременно. Место, где родился Булгаков, где был написан роман «Мастер и Маргарита», нельзя посещать впопыхах.

      Причем примечателен и вид, который открывается от дома Булгакова через улицу...

      На самом верху находится Андреевский храм, построенный по проекту Растрелли. Абсолютно потрясающее место по своему духу. И даже ларёчники его не смогли испортить.

      А теперь о чуть ли не об основном впечатлении от Киева – о еде. Поесть там можно и нужно. Я, пожалуй, до этого ни разу не встречал города, где настолько есть где есть, причем на любой вкус и на любой кошелек. А в Киеве достаточно, ослабев от голода, доползти до любой из «Пузатых хат» (сеть ресторанов быстрого питания, которые язык не поворачивается обозвать фаст-фудами), и после этого у голодающего будет только одна проблема – выбрать между борщом и солянкой, блинчиками с мясом и варениками с вишней, тушеной капустой с мясом или нежной рыбой с пюре, биточками-котлетами с картошкой и… Впрочем, это надо видеть. Может, там чего-то и нет, но я этого не заметил. Цены смешные, вкус совершенно домашний. Плюс разливной квас… В общем, это может понять и оценить только тот, кто в ресторанах давно этого всего не видал и не едал. 

      Далее, знаете, сколько стоит на рынке квашеная капуста? Снежно белая, хрустящая как первый снег, невероятно вкусная. Знаете? Полторы-две гривны за килограмм, т.е. примерно крон десять. А вкус – язык проглотишь. То же касается маринованных помидоров, огурчиков, грибочков, маринованного чеснока, корейской моркови и прочих соленьев и маринадов. Наконец, тамошние готовые салаты (оливье и даже селедку под шубой) можно прямо сразу есть! И они вкусные. В отличие от пражских, которые, за исключением редких исключений, состоят из одного майонеза.
      И еще. В Киеве в каждом продуктовом ларьке продают различные киевские торты (они, оказывается, бывают разные). Это единственный торт (и вообще, единственный десерт), который я по-настоящему люблю. И это было ужасно...
      Если же вы пресыщены кухней подобного типа, то совершенно не проблема отправиться в более чем достойный японский ресторан и насладиться там тем, чем стоит наслаждаться в японском ресторане. В Праге таких суши, да еще по такой цене, нет :(.

      Как вы думаете, что можно впихнуть в Дэу-Матиз? Например, кафе. 

      О стиле вождения особенно говорить нечего – ввиду отсутствия разметки и присутствия огромного количества автомобилей, действующих по принципу «кто круче, тот и прав», передвигаться по улицам украинской столицы бывает подчас непросто. Поэтому многие предпочитают ездить по тротуарам, где движение тоже есть, но поменьше.

      На улицах стоят вот такие рекламные автомобили, как и в Праге.

      Когда других средств убеждения не осталось...  

      На улице собирают деньги на приют для животных.

      На Майдане в рекламных целях присобачена Ауди! Креатив.

      Центр города.

      Красивейшая Лавра.

      Крещатик раз в неделю делается пешеходным, это круто. А в густом тумане все выглядит как-то мистически...
       
      И последнее - разливное пиво оказалось на редкость гадостное. Даже в импозантной "Арене", которую открыли братья Кличко, и где разливают несколько сортов местного пива, где есть даже нефильтрованное. Все сорта - водянистая ерунда. Пить было можно только бутылочное "Черниговское" нефильтрованное. 
      А Днепр я не сфотографировал ни разу. Так вот получилось.
    • GDV
      Каждый гражданин имеет право на праздник. Чешское законодательство в своем законе № 245/2000 Sb. так прямо и указывает – есть тринадцать официальных праздников, но двенадцать нерабочих праздничных дней (вероятно, из суеверия), и будьте добры праздновать. Вот эта радостная чёртова дюжина:
      1) 1 января – «Den obnovy samostatného českého státu», т.е. День обновления самостоятельного чешского государства. 
      2) 1 января – Новый год. 
      3) Пасхальный понедельник
      4) 1 мая – Праздник труда.
      5) 8 мая – День победы.
      6) 5 июля – «Den slovanských věrozvěstů Cyrila a Metoděje», т.е. День славянских просветителей Кирилла и Мефодия.
      7) 6 июля – «Den upálení mistra Jana Husa», т.е. День памяти (сожжения) Яна Гуса.
      8) 28 сентября – День чешской государственности.
      9) 28 октября – День возникновения самостоятельного чехословацкого государства.
      10) 17 ноября – День борьбы за свободу и демократию.
      11) 24 декабря – «Щедрый день» (Сочельник).
      12) 25 декабря – Первый рождественский праздничный день.
      13) 26 декабря - Второй рождественский праздничный день.
      Несложно заметить, что чешское государство любит отмечать дни чешского и чехословацкого государства. А второго января чешские граждане и им сочувствующие могут прямо заявлять, что голова у них гудит вовсе не из-за банального и пошлого нового года, а исключительно по причине чрезмерной патриотичности, проявленной при отмечании Дня обновления чешского государства.
      В течение праздничного дня строго-настрого запрещается нарушать закон – то есть работать. Особенно это касается государственных праздников, про которые сказано следующее (цитирую): «státní svátky oslavují státnost našeho státu», т.е. «государственные праздники отмечают государственность нашего государства». В такие дни общественный транспорт украшается чешскими национальными флажками, всем нужно славить государственную государственность, предписывается хорошая погода. А в остальные праздничные дни автобусы примитивно ездят без флажков, каждый славит что он хочет, погода может быть и похуже. Но работать – ни-ни, хоть государственный праздник, хоть простой. Работодатель, принудивший работника работать в этот день, может быть оштрафован на крупную сумму крон денег.
      Поскольку грядёт зима, остановимся подробнее на праздниках, замыкающих список. Прежде всего необходимо заметить, что в Чехии есть два периода, когда деятельность чиновников вместо обычной медленной становится практически нулевой. Даже бизнесмены в эти дни перестают ковать железо не отходя от кассы, подчиняясь неумолимому давлению обстоятельств. Это два последних летних месяца и декабрь. 
      Решить какой-либо вопрос в июле или августе практически нереально. В приемных государственных учреждений остаются лишь неудачники, у которых не сложились отношения с начальством. На все вопросы они раздраженно отвечают, что на дворе лето, все в отпуске, поэтому не морочьте голову и приходите в сентябре. Или, еще лучше, в октябре. А в частных компаниях на телефоне сидят исключительно еще не отработавшие и года молодые сотрудники, говорящие по сути то же самое, что и чиновники-неудачники, только вежливо. 
      А в декабре более-менее рабочими являются лишь первые несколько дней. Пятого декабря приходит веселый, пусть и неофициальный, праздник святого Микулаша, и после него работать становится просто глупо. На св. Микулаша по улицам расхаживают троицы – ангелок, чертёнок и сам святой. Хорошим людям они дарят фрукты и сладости, а плохим – уголь или картошку. Понятно, что критерии определения хорошести основываются исключительно на богатстве фантазии ряженых. И вот с пятого декабря на улицах устанавливается уже совершенно праздничная, веселая, рождественская атмосфера; украшенные ёлки стоят на площадях еще с ноября; во всех магазинах разгорается шизофреническая суета вокруг подарков со скидками. В такой обстановке человек, зачем-то бредущий на работу и мрачно глядящий себе под ноги, вызывает жалость. К двадцатым числам декабря напряжение достигает пика, в торговых центрах давка такая, что в толпе легко потерять самого себя, а двадцать второго декабря лучше не выходить из дому вообще. Затопчут, переедут, пристукнут ёлкой, и никто даже не заметит. В последний предпраздничный день все успокаиваются, настраиваются на рождественский лад. 
      И вот Сочельник, двадцать четвертое декабря, так называемый Щедрый день. К этому дню у любого мало-мальски уважающего себя чеха дома должны быть: украшенное рождественское дерево (елка, сосна или пихта), карп, картофельный салат и печенье. Всё остальное уже не столь принципиально. Частенько соблюдаются древние традиции – за столом должно быть чётное количество человек, поэтому несмотря на семейность праздника иногда возникает необходимость в приглашенном одиноком госте. За праздничным ужином нельзя выходить из-за стола – это приносит несчастье, так что готовятся к столу основательно, дабы не бегать потом по пустякам и не накликать беду. Между прочим, существует поверье – если в Сочельник честно и добросовестно поститься, то вечером явится пред очи золотой поросёнок, и до следующего Рождества вас не покинет ни удача, ни хорошее настроение. Каждый год даю себе зарок увидеть золотого поросёнка, но неизменно меняю его на пошлую жареную свинину.
      Рождество – праздник домашний, тихий. Местные жители отмечают его в кругу семьи, за столом, без особых активных телодвижений. По улицам нарядного города потерянно бродят лишь несчастные русские туристы, соблазнившиеся вкусной фразой «Рождество в Праге». Им ведь благоразумно не сказали, что в эти дни не работает никто, ничто и нигде, за исключением пожарных, скорой помощи, полиции и бензозаправок. Вот они и не понимают, отчего город вымер, все магазины закрыты, музеи, театры и галереи не работают, и главное, они не понимают, что им вообще на улице делать в такую погоду. Разве что пойти на рождественскую ярмарку в центре Праги и согреться горячим вином.
      Поэтому, уважаемые туристы, при планировании поездки в Прагу чётко разделяйте свои цели и пожелания. Если таковыми являются шум, гам, фейерверки и активное времяпрепровождение среди многонациональной толпы со всего света, то ехать надо на Новый год, но никак не на Рождество. А вот если вы стремитесь в тишине и уединении побродить по старинному городу, не торопясь и не толкаясь, то Рождество вам подходит. При этом всё же не стоит рассчитывать на близкое знакомство с праздником – он происходит за стенами домов, внутри, и прикоснуться к нему по-настоящему можно только будучи приглашенным в чешскую семью, а никак не в ресторане в составе туристической группы.
      Живущие в Чехии эмигранты прекрасно приспособились и используют ситуацию на всю катушку. Во-первых, они отмечают католическое Рождество, потому что не отрываться же от коллектива, когда вокруг веселье. Во-вторых, они отмечают Новый год, потому что это же Новый год, и этим всё сказано – для всех из нас это праздник номер один. Причём Новый год отмечается чуть ли не с утра – ведь всегда найдётся кто-то, кто жил, бывал или слышал про Владивосток. Ну и далее со всеми остановками по всем часовым поясам; в десять часов вечера наступает новый год по московскому времени, и к полуночи у праздничного стола остаются либо самые стойкие, либо те, кто за рулём. Потом происходит праздничная бомбардировка ночного неба китайской огнеопасной продукцией, после чего программу-минимум можно считать выполненной. Если есть возможность слиться с гуляющей на улицах публикой в центре Праги – это стоит сделать, чтобы почувствовать потрясающую атмосферу коллективного беззаботного праздника. Причём что приятно – количество агрессивной пьяной публики крайне невелико, поэтому ничто не мешает наслаждению моментом. В-третьих, наши эмигранты отмечают православное рождество, потому что хоть мы и в Чехии, но русские праздники никто не отменял. А в-четвёртых, старый Новый год – это наше всё! Вот и выходит, что сначала наши люди вместе с чехами радостно ничего не делают весь декабрь, а потом еще добрых три четверти января отдыхают от праздников. Конечно, не все так поступают – исключительно по желанию. Или если здоровье позволяет.
      Уже много-много лет большинство русскоязычных эмигрантов по всему миру по инерции и в согласии с генетической программой, заложенной на подсознательном уровне, готовят на Рождество и Новый год стандартные тазики с оливье. Прочие салаты в расчет не берутся как не имеющие столь глобального распространения. Однако живущие в Чехии эмигранты при этом оказываются еще и очень близки к национальному духу, ибо упоминавшийся выше классический картофельный салат, неизменно присутствующий на чешском рождественском столе – не что иное, как наш родной оливье, только без мясной составляющей. Многие, как истинные чехи, честно готовят карпа – если в семье есть любители этой рыбы. Когда же таковых нет, то в дело идёт селедка под шубой – опять же с неизменным успехом. 
      Любопытной традицией, плавно связывающей кулинарный аспект праздника с присущими ему приметами, является обычай и рыбку съесть, и деньгами разжиться. Необходимо положить в свой кошелек несколько высушенных чешуек от невинно убиенного карпа. Предполагается, что если этого не сделать, то в следующем году купюр в таком вот обезрыбленном кошельке будет водиться до обидного мало. Между прочим, если вам жалко убивать рыбку, или же вы просто не любите карпа, но и по миру идти из-за этого вы не желаете, то есть выход. Покупаете живого карпа на предрождественских карповых распродажах, когда на улицах выставляют огромные бочки с живыми рыбами, сдираете с него несколько чешуек и выпускаете в речку или озеро. Так поступают многие, и это тоже часть традиции.
    • GDV
      Стенограмма исторического события в декабре 2007 года от первого лица.
      «Чай, не каждый день в Шенген вступаем» - подумал я, и решил присутствовать. 
      Любопытно, что чёткой программы празднования столь знаменательного события не появилось до последнего момента. Но было известно, что наиболее существенные мероприятия пройдут в районе смычки трёх границ – Чехии, Германии и Польши. Этот район чехи называют Троиземье, и туда-то я и направился.
      Часть первая: ночное.
      Около одиннадцати часов вечера я приехал к погранпереходу, который, по идее, должен был стать ареной будущих торжеств. Однако натолкнулся на одинокого полицейского, вставшего у меня на пути. Его машина стояла поперёк дороги, полицейский стоял возле машины, и у них обоих был унылый и понурый вид. На вопрос, куда тут ехать праздновать, полицейский с печальной улыбкой сказал, что ничего не знает, у него есть приказ не пущать никого, даже местных жителей. А если я хочу присоединиться к торжествам, то должен приехать с утра. «А в полночь что – ничего не будет?» - удивился я. Оказалось, что будет, но на местном, местечковом уровне. Тут рядом, за углом и налево. Я поехал за угол.
      Точнёхонько на пересечении трёх границ есть ручеёк. На ручейке стоит деревенька, разделенная им на две части. А поскольку граница проходит по ручью, то деревня получается частично польская, частично чешкая, да еще и немецкая немножко.

      Вот мостик через ручеек, где местные жители отметили сметание границ. Через заборчик высотой в полметра лазают, когда ходят в гости к родным.

      Было очень холодно. Ручеёк замёрз. Я тоже. Для присутствующих были приготовлены столы с горячим вином и нехитрой закуской.

      Набежавшее и наехавшее телевидение брало интервью у именитых селян.

      С той стороны долгое время была тишина. Мне даже показалось, что всё происходящее интересно только чехам, а немцам с поляками дела нет. Но минут за десять до полуночи от них повалил народ, стало тесно и шумно. Пришёл польский оркестр и стал играть голыми руками на морозе.

      Старосты трёх приграничных областей, после непродолжительного распределения «болгарок» и перчаток, приступили к делу.

      Заборчик был перепилен.

      В торжественной обстановке разрезали ленточки в цветах трёх государств, после чего все стали кричать «ура» и бросать в воздух чепчики. 

      Старосты (немец, чех, поляк) выпили шампанского сами и налили всем желающим. 

      После чего был устроен небольшой салют, и я поехал на ночлег в либерецкий отель, ибо холодно было несусветно.
      Часть вторая: дневное.
      Фоторепортер Меньшов уже обвешивал себя сумками и ремнями. 
      Кепку он надел задом наперед, чтобы козырек не мешал смотреть в видоискатель. 
      Фотографу предстоял большой день.
      И.Ильф, Е.Петров. "Золотой Теленок"
      К девяти утра я был на месте. Место выглядело вот так.

      На сей раз вместо польского оркестра, который пришел пешком, слух собравшихся услаждал чешский оркестр, который приехал на автобусе.

      Полицейские шумною толпою направлялись к месту работы. У меня строго спросили, глядя на фотоаппарат: «Вы из газеты?», на что я честно ответил: «Нет, а что?». «Да так, ничего. Держитесь правой стороны!» - сказали мне. Я сразу же начал держаться.

      Однако достаточно быстро выяснилось, что держаться этой самой стороны совершенно неинтересно. Оттуда ничего не было видно, а такая позиция в мои планы не входила. Поэтому я сделал независимое лицо и тихонько, без ажиотажа, перешел через неплотно прикрытую калиточку на территорию корреспондентов. Припав к зеркалке и усердно изображая опытного спецкора, я пробрался в эпицентр.
      Собратья-корреспонденты в ожидании корреспонденции расположились плотной кучей.

      Внезапно пронёсся слух, что вот-вот всё начнётся. Взмахнув объективами, репортёры бросились вперед.

      Но на самом деле ничего не началось, а просто привезли импровизированный шлагбаум, который предполагалось дать попилить премьер-министрам Чехии и Польши, канцлерше Германии, а также (при желании) председателю комиссии ЕС. 
      Вокруг шлагбаума сразу же создалась нездоровая суета. Вместо того, чтобы огородить место распила достаточно просторным образом и создать, тем самым, больше места для размещения работников СМИ, полицейские просто принесли шлагбаум и стали рядом с ним. Разумеется, нормальные условия для съемки получили только несколько человек непосредственно рядом с полицейскими. А людей, которым надо было отрабатывать свой фото- и видеохлеб, было намного больше, чем несколько.

      Поначалу никто особенно не пихался и не толкался. Ждали гостей. И дождались.

      Высокие стороны не заставили себя долго ждать на морозе, появившись около десяти часов утра. И как только автобусы приехали, стало понятно, что сейчас что-то будет. Смешались в кучу кони, люди, камеры и полицейские.

      Народ воевал за место под солнцем. Главным образом напирали на полицейских, требуя от них пригнуться и не заслонять. Поскольку требовали на английском и немецком, то чешские полицейские лишь хмурились и тихонько ругались чешскими словами.
      Пригодился мой рост и длинные руки – рядом со мной маленький фотограф азиатской внешности тщетно пытался подскочить и снять хоть что-нибудь в прыжке. Но это была утопия – объективно-человеческая масса стояла плотно.

      На шлагбауме предварительно сделали насечки. Вероятно, для того, чтобы брёвнышко, не дай бог, по ошибке не распилили вдоль, а не поперек.

      Когда стало понятно, что еще чуть-чуть, и полицию просто затопчут, она (полиция) вызвала подкрепление по мобильнику. Оно пришло, и бедным корреспондентам пришлось совсем худо.

      Взгляд итальянского корреспондента может прожечь насквозь. Ну не дают работать, скоты…

      И вот он, исторический миг – Тополанек сотоварищи пилит ненавистную границу пилой. Граница сопротивляется. 

      Но плох тот премьер (равно канцлер или председатель), который не умеет пилить и рубить. Граница пала, шлагбаум распался на части, а озверевшие корреспонденты, которым данный миг не удалось заснять вообще, чуть не проткнули мне спину фотопринадлежностями.

      В обстановке чрезвычайной нервозности, вызванной неразберихой и толкучкой (полиция не могла понять, где репортёрское отродье, а где незаметные службы безопасности трёх государств), основные участники действа всё же пробились на сцену, где и пришли в себя.

      Корреспонденты, помятые полицией и друг другом, злобно нацелились на сцену. Те, кто в толпе лишились предмета нацеливания, просто стояли в злобном бессилии (некоторым повредили камеры, а у одного репортёра растоптали даже дюралевую складную лесенку-табуретку).

      Первым дали слово чешскому премьеру. Он слово взял и начал говорить.

      Сказал Тополанек всё, что должен был сказать. Вполне себе пристойная речь, соответствующая случаю. Но!

      Стоит обратить внимание на выражения лиц тех, кто его слушал. Канцлерка вообще всю церемонию откровенно скучала (и сама выступать не стала). Чешский министр внутренних дел Лангр одобрительно аплодировал. 

      Далее инициативу перехватил польский глава правительства Дональд Туск. Он сказал то же, что и Тополанек, присовокупив душещипательную историю про то, как в прежние времена ему было трудно получить загранпаспорт, и как хорошо, что это всё уже позади.

      Жолнежи внимательно внимали своему высокопоставленному соплеменнику.

      Далее стал говорить председатель еврокомиссии Хосе Барросо. Говорил он очень долго и очень горячо.

      В частности, он сказал следующее:

      Снимать Барросо мне не давали стоящие сзади камерные операторы. Стоило мне поднять руку с фотоаппаратом, как они хором начинали кричать: «Down! Down!». «Сами вы дауны!!» - огрызался я.
      После того, как все сказали без бумажки всё, что хотели сказать, присутствующие взялись за руки, друзья. Взялись, ей-богу, за руки. 

      Ну и обмыли чисто символически. По бокальчику шампанского. На морозе удовольствие сомнительное.

      Церемония оставила хорошее впечатление (кроме организации). Присутствующие высокие лица явно получали удовольствие от происходящего. А теперь внимание, вопрос: кому и зачем показывает дулю Барросо, держа в другой руке шампанское?

      Когда стало понятно, что шампанское кончилось, политические деятели вызвали вертолёты и разлетелись.

      А у меня на память о вступлении Чехии в Шенген осталась та самая пила, которой премьеры пилили шлагбаум. Как именно она ко мне попала, я, с вашего позволения, умолчу :). Должна же быть хоть какая-то интрига.
    • GDV
      У нас появился крот.
         Когда он впервые соорудил посреди травы аккуратный холмик, я, признаться, не почувствовал особого беспокойства. «Ах ты редиска, нехороший человек!» - пожурил я его мысленно, не без умиления думая о пушистом трудолюбивом подземном зверьке. 
         Среди травы образовалась проплешина.
         Через какое-то время появилась еще одна кучка свежей земли. Потом еще одна. И еще.
         Умиление куда-то пропало без следа.
         Но мер я еще не предпринимал, тем более что сосед сказал, что раньше их тут не было. Ну ладно, думал я, может он тут транзитом. Побудет и уйдёт себе дальше.
         Не ушел. Понравилось. Ему, не мне.
         Крот стал подрывать корни малины, недавно с любовью посаженной вдоль изгороди. Корни сами по себе были ему не нужны, но малине от этого было не легче – она стала сохнуть.
         И тут моё терпение лопнуло. Нужно было принимать меры, и я их принял.
         В Горнбахе было куплено ультразвуковое отпугивательное приспособление. Оно втыкалось в землю на приличную глубину и издавало как звуки в диапазоне слышимых частот, так и ультразвук. Питалось оно от солнечных батарей и стоило что-то в район восьмисот крон. Из описания вытекало, что через несколько дней после включения устройства жизнь кротов и полевых мышей в радиусе пятисот метров становится настолько невыносимой, что у них, у кротов и мышей, сдают нервы, они пакуют чемоданы и убывают, куда глаза глядят (мыши) и в неизвестном направлении (кроты). 
         Я воодушевился, потёр руки, воткнул ультразвуковое пугало в землю и включил. Пугало зажужжало. На душе было приятно от осознания собственной гуманности – вот же ж, мол, и кроты целы, и трава непорчена. 
         На следующий день кротовин появилось еще больше, чем раньше. Я открыл инструкцию и прочитал, что поначалу у кротов может наблюдаться увеличение активности – ну, мол, истерика у животного. Понимать надо. Я успокоился.
         Кроты не выходили из истерики дня три, а потом пропали. Я возликовал, и даже начал было засаживать травой проплешины от кротовин.
         Ликование не было изнуряющее долгим – не прошло и недели, как кроты адаптировались. И, видимо, даже стали получать некий извращенный кайф. Кроты-мутанты рыли ходы в непосредственной близости от жужжащей ультразвуковой хреновины и тащились. 
         Я снова прочитал инструкцию. Там рекомендовалось периодически менять место инсталляции девайса. Я сменил.
         Кротов заколбасило еще круче. Малина прогрессивно засыхала. Каждое утро я с содроганием смотрел в окно и считал, сколько кучек добавилось за ночь.
         И я потерял остатки человеческого облика. Стало понятно, что только война не на жизнь, а на смерть может решить кротиный вопрос в рамках нашего узкого, отдельно взятого социума.
         Я пошел в наш Глобус и накупил оружия. Арсенал состоял из специальных дымовых шашек в количестве четырех штук и не менее специальных шариков не совсем ясного происхождения в количестве двадцати штук. Шарики были с пронзительным цитрусовым ароматом и сопровождались указанием совать их на глубину пятнадцати сантиметров вне кротиных ходов. Потому как хоть для нас лимонная отдушка и приятна, но кроту она, оказывается, хуже, чем для нас аромат несвежего мертвеца. И крот ни за что не захочет оставаться в одной компании с таким запахом. Что же до дымовых шашек, то их способ действия очевиден: хватаешь крота, зажигаешь шашку и засовываешь ему в рот. Шучу, конечно. На самом деле нужно было убрать землю с кротовины, найти отверстие, зажечь шашку и засунуть её в кротовый проход. Поглубже. И провернуть там желательно пару раз… Шашки стоили крон двести, шарики – сто пятьдесят.
         На следующее утро я открыл военные действия по всем направлениям линии фронта. «Ну что, сыграем в шашки?!» - думал я. Я откопал кротовину, запалил шашку, и когда из неё с шипением повалил удушающий дым молочно-белого цвета, засунул шашку куда следует. Не прошло и двух минут, как дым начал пробиваться из-под земли в таком количестве мест, что только тогда я смог оценить масштаб трагедии… Участок оказался изрыт чуть ли не наполовину.
         Лимонки я трудолюбиво закапывал где только мог, приговаривая про себя добрые пожелания детям подземелья.
         На следующий день наступило затишье. Утром, посмотрев в окно, я не увидел ни одной кротовины. 
         Но, наученный горьким опытом, я не стал радоваться раньше времени. И правильно сделал.
         Кроты вернулись через несколько дней, мутировав еще раз. Те, кто не смог приспособиться, обзавелись противогазами. Дым отечества им стал сладок и приятен. Лимонные шарики, правда, они обходили стороной.
         В районе ведения боевых действий по траве стало очень мягко ходить – земля проседала под ногами, изрытая балдеющими от дыма и ультразвука кротами.
         Было понятно, что огневую мощь надо наращивать. И вот в один прекрасный день я оголил все кротовины и вентиляционные отверстия (есть и такие – те же дыры в земле, только без куч), приготовил всё для операции, и приступил.
         В норы я сначала бросал лимонку, потом зажигал шашку, потом сыпал щедрою рукой хлорку для дезинфекции бассейнов, а потом присыпал землёй. С вентиляционными отверстиями я поступал точно также. Я чуть было не пал на поле боя, надышавшись дымом и хлором. 
         Но вот уже неделю от кротов не поступало никаких известий. Или они сдались, или просто было слишком жарко. Увидим.
    • ocean
      Репост, оригинал от 04.02.2005
         Когда я только собиралась ехать в Чехию, мои знакомые говорили: «Ну что ты делаешь, Москва – это мегаполис, это образ жизни. Как?!!! Как ты будешь жить в провинциальной Европе? Тем более в какой-то Чехии, тем более не в Праге. Что ты будешь там делать? Петрушку растить в огороде?». Надо сказать, что я люблю город, большой город, полный людей, вечно куда-то бегущий, где ночью на улицах светло от фонарей реклам и витрин. Тем не менее, я всё-таки  переехала в Кладно.
         Итак, около 80 тыс. населения, небольшая сравнительно площадь, расстояние 27 км от Праги, словом, этакий пражский Зеленоград. Первое, что меня шокировало, что до банка можно дойти за три минуты, до пешей зоны за пять, в трёх минутах от дома театр, библиотека так вообще напротив дома, поликлиника метрах в трёхстах, автобусный вокзал в двух минутах, а сейчас ещё и сразу за ним строят «Лидл».  Да… чуть не забыла самое главное – господа через дом. Ну кто ещё может похвастаться  такой плотностью полезных и нужных заведений в непосредственной близи местожительства? 
         Из недостатков – до «Теско» надо ехать минут шесть, и что самое жуткое, я вам могу гарантировать, что пробок по пути вы не встретите. А аквапарк, так вообще в десяти минутах езды – как так можно жить??? Что ещё то?... - до фитнес-клуба надо идти минут десять, но такое непосильное расстояние я, конечно же, преодолеть не могу, в общем, фитнес побоку.
         Но это всё лирика, самое главное женское удовольствие мне в Кладно не доступно, из более-менее приличных магазинов только «Humanik» и «Kenvelo», значит приходиться делать что – ехать. Ехать на Зличин – пятнадцать минут по дальнице, и опять же пробки там нечасты, ну или вообще в центр Праги выбираться. Центр находится за пределами цивилизации – надо сесть в автобус, который ходит каждый минут пятнадцать, доехать за тридцать пять минут и двадцать пять крон до метро, и там ещё четыре остановки ехать до Мустка… ну что ж тут поделать, счастье просто так не даётся. 
         Теперь о насущном - школы, детсады. В Кладно две гимназии, садиков более чем достаточно. Кончено, выбор не такой как в Праге, русской школы не будет. При театре есть нечто вроде драмкружка, есть школа танцев, музыкальная школа – это только то, что мне известно от друзей. Что касается административных учреждений - дальше всего идти до кадастра немовитости, минут пятнадцать. К тому же, на мой взгляд, работают эти заведения несколько оперативней подобных пражских (хотя бы в силу меньшего населения). Опять же, к большим плюсам можно отнести наличие рядом аэропорта. Десять минут езды на машине – это совсем не много, поэтому мысль о том, что надо встречать утренний рейс с каким-нибудь знакомым, деловым партнёром и прочими гостями-туристами  не вызывает ужаса. Да, ещё кое что – проблема парковки тут известна только в районах панелаков, но так как их тут немного, то и проблема принимает совсем иные масштабы в сравнении с пражской.
         Путём не хитрых вычислений, можно определить, насколько у среднестатистического кладеняка больше свободного времени, чем у пражака. Соответственно, возникает вопрос, куда его девать. Рестораны, господы, бильярды, боулинг (был хороший - сгорел,  остался посредственный), клубы ночные и прочие развлекаловки тут есть. И как обычно, тут возникает большое НО!!! Нету компании, в которой можно было бы с удовольствием для тела и души наслаждаться всем этим. Компания эта по непонятным причинам проживает Праге. Если гора не идёт к Магомету, то мы едем пить-кутить в Прагу…  пражские цены несколько выше, чем кладненские, ну да бог с ними. Такси – плюс 200 крон к обычному пражскому тарифу, словом, жить можно, а пить ещё и нужно!
         Какие ещё преимущества даёт жизнь за городом – во-первых,  значительно проще и быстрее выбраться на пленэр, благо его вокруг более чем достаточно. Во-вторых, провинция таит в себе ничуть не меньше интересных и привлекательных мест, чем город. Тут можно найти ресторанчики с невообразимо вкусной едой, красивейшие виды и прочие прелести не доступные нашему взору в городе. В-третьих, непосредственная близость к пунктам производства съестного – тем же озёрам, где можно словить карпа, и тут же его свежевыловленного зажарить, или фермам, где можно совсем задёшево приобрести барашка – хоть живого, хоть разделанного. Словом – раздолье для живота.
         Ну а теперь о недостатках. Слышала я, что Кладно один из самых криминальных городов Чехии. Про это ничего сказать не могу, ибо в десять часов вечера спокойно хожу мимо господ и герен, и ни раз не было ни малейшего поползновения на мою честь или материальную состоятельность. Более того, и в новостях я ни разу ничего подобного не слышала. Словом, у меня сложилось впечатление, что Кладно просто какой-то заповедник спокойствия. Однако есть кое-что, что мне таки не нравится. Не могу сказать, что здесь засилье цыган, однако их тут много… очень много. Правда, живут они свои квартальчиком, и не сказать, что громко живут. Но всё равно сталкиваться с ними приходится чаще, чем мне того бы хотелось. Соответственно не редки случаи угона машин, или хотя бы обыкновенного взлома. Если что плохо лежит, то лежит оно не долго. Да, впрочем, так везде. Однако о случаях откровенных краж я не слышала.
         Я ни в коем разе не считаю, что живу в провинции, более того, я считаю, что живу в Праге. Для меня, бывшей москвички (хоть до центра я и добиралась часа полтора) обитать в Кладно равносильно обитанию в Праге. Я имею массу преимуществ по сравнению с большинством пражан, но и свои, на мой взгляд, относительно небольшие, трудности. Тем не менее, есть одна причина, по которой я бы с удовольствием жила бы именно Праге – дух города, пражский дух. Я не хожу по вековым мостовым каждый день, я не вижу старых фонарей, и большинство зданий, в которые я захожу, не старее сотни лет. Я редко езжу в метро, а трамваем вообще не пользуюсь, вечером я хожу по совсем пустым улицам, и мне это не нравится. Я хочу в город!
    • GDV
      Репост, оригинал датирован 22.01.2004
      Мой активный водительский стаж по вселенским масштабам невелик - он составляет более десяти лет. Однако новичком меня тоже не назовёшь, и как это ни странно - я ни разу не отметился в какой-нибудь мало-мальски стоящей аварии. Ни в столбе меня не находили, ни в канаве, ни в багажнике у "шестисотого". Скучно я ездил, не о чем мне было рассказывать долгими вечерами у камина. Так, думал, и на водительскую пенсию выйду - совершенно без тем для рассказа внукам. Ан нет! Сжалилась надо мною фортуна драйверская, и послала вчера вечером мокрый снежок, и прихватила его морозцем, и посыпала слоем другого снежка, уже сухого и белого...
      От моего дома до центрального вокзала десять минут езды, если без пробок. Я рассчитал, что через полчаса уже буду дома, налью себе пивка и вернусь за компьютер - на форум и вообще поработать.
         21:24. "Однако, красиво!" - подумал я, выходя из дому. Свежевыпавший снежок приятно поскрипывал под ногами, машина была похожа на аккуратный сугробчик, хотя простояла на улице всего час. Тихо, ни ветерка, снег искрится - так, наверное, видели окружающую природу герои "Ночи перед рождеством". Я кое-как стряхнул снег с машины, отметив про себя слой льда, покрывавший её под снегом. На дороге, значит, то же самое. Ну ладно, что мы - зимой не ездили, что ли.
         21:31. Со двора выезжал долго. Скользко, машины едут еле-еле, чуть начинаешь газовать - зад вихлять начинает. Скорп, понимаете ли, задний привод, так его растак. Ну ладно, время есть. Выехал-таки на улицу, забрался на магистраль, что в центр ведет, к вокзалу.
         21:33. Только выехал на магистраль - понял: вместо покрышек коньки бы подошли в самый раз. Под снежком чистый лёд. Никаких посыпаний песком, разумеется, еще не производили - это делается обычно тогда, когда всё начинает таять самостоятельно. Проехал я метров сто пятьдесят в следующей дислокации: я на средней полосе, левая полоса вся в снегу, по правой впереди еле тащится, дрожа от нервного напряжения, седельный рефрижератор. За ним, уткнувшись носом в задний бампер грузовика, пристроился "Суперб" - причем такая дистанция при сложившихся условиях не добавляет спокойствия водителю рефрижератора. "Вот дурень" - подумал я, имея в виду "Суперб". И он меня как будто услышал...
         21:34. Я на полкорпуса отставал от "Суперба", когда последнему надоело смотреть на замызганный рефрижераторский тыл. И он решил его обогнать. Не подозревая, что он тут не один такой легковой едет (я был в "мертвой зоне", а может он вообще в зеркало не смотрел). И он выкрутил руль.
      Вероятно, мне не следовало делать то, что я сделал. Атоматизм срабатывает быстрее, чем разумная мысль. Рефлексы - они ж у всех бывают, не только у основателя одной из станций пражского метро и у его собак.
      Раньше, чем я успел осмыслить происходящее, глаза заметили ринувшийся ко мне "Суперб", нога нажала на тормоз, а рука дернула руль, пытаясь уйти влево. Про лёд все помнят? А про задний привод? Результат не замедлил себя ждать - лёгкая задница пустого "Форда" весело начала меня обгонять. Крутясь и вздымая тучи снежной пыли, мы с нею скрылись на левой полосе.
      Сидя за рулём возомнившей себя вертолётом машины, я неожиданно для себя не особенно-то и  нервничал, пытался остановить вращение (совершенно безуспешно - ни руля, ни тормозов со всеми абээсами) и не переставая думал: "Чем я ахнусь? Кормой или мордой?". Почему-то меня эта мысль поглотила в те секунды полностью.
      Мордой. Об ограждение. Удар, отброс, еще оборотик, еще затухающий... Приехали. Можно тушить свет, сушить вёсла и сливать воду. И "Времена года" Вивальди в тишине - как раз поставил диск, хотелось насладиться, ведь только в машине и есть время музыку послушать.
      Вы знаете, всё-таки крепкая у меня машина. Серьезно. В плане безопасности она показала себя отлично. Хотя есть несколько "но", о которых потом. Результат удара: разбит передний бампер, блок-фара, решетка, помяты капот и крыло, но это ерунда. Намного хуже то, что пострадала передняя подвеска. Что именно, я пока не знаю, но прямое положение руля не совпадает с прямым положением колёс и переднее левое колесо ощутимо отклонилось от вертикали. Предварительный прогноз: после ремонта будет жрать резину, надо продавать. С другой стороны, если всё поменять, а геометрия кузова не нарушена (что, по идее, так и есть - удар был далеко не так силен) - то, может, и последствий не будет.

         21:36. Звоню в полицию - по закону, если ущерб превышает 20.000 крон, полицейские обязаны приехать и составить протокол. Поговорил. Собака с милицией обещала придти.
         21:37. Останавливается попутная машина: что случилось? Вы в порядке? Да, спасибо. До свидания.
         21:40. Останавливается полицейский патруль с маячками. У вас проблемы? Да (с нервным смехом)! У меня, иптыть, небольшие проблемы. Машинка слегка не ездит... Вы не ранены? Полицию вызвали? Не ранен. Вызвал. А вы не полиция? Да, но не та - вам нужны "дорожники". А мы просто мимо ехали, остановились спросить, не нужна ли помощь. Ждите. Жду...
         21:47. Подъехал эвакуатор, похожий на новогоднюю ёлку. И сверху у него мигает, и сбоку моргает, и всё разными цветами. Выпрыгнул парнишка. Мне, говорит, по рации грузовики сообщили, что тут авария. Вы как вообще? Спасибо, хреново. Полиция?.. Жду.  
         - Скажите, - нерешительно спросил парнишка, - а у вас аварийная страховка есть?
         - Да есть, к счастью. А что?
         - Прекрасно! - оживился эвакуаторный хлопчик. - А мы вам можем жутко облегчить жизнь! Давайте мы вместо вас всё устроим со страховой компанией, а? Ну просто всё-всё за вас сделаем, а вы за это будете ремонтировать машину у нас. И это не будет вам стоить ни кроны!
         - А где подвох? Или у вас месячник альтруизма?
         - Нет, у нас всегда так. Мы просто можем это сделать. И сами заплатим за ремонт, а потом с нами страховая компания расплатиться.
         - Ах вот оно что. Ну теперь всё понятно. А мне какой резон работать с вами, кроме как быть избавленным от посещения страховщиков?
         - Мы даём вам другую машину на всё время ремонта. Ну и, разумеется, перевозка вашего "Форда" отсюда в сервис тоже за наш счет...
      Парень внезапно замолчал и, мрачнея, уставился куда-то за моей спиной. Повернувшись, я увидел медленно подъезжающий второй новогодний эвакуатор, только с другим фирменным логотипом на боках. Пробормотав что-то непечатное, парень устремился к новоприбывшему. Несколько минут до меня доносились крики: "Я первый!", "Нет, я имею право предложить!..", "Проваливай, куда ехал!", "Уйди с дороги!" и прочее. Претендент номер два прорвал-таки оборону противника и подошел ко мне. Повторился похожий диалог на тех же условиях. Выяснив, что ничего принципиально нового мне предложить не могут, я вежливо отказался, сказав, что меня, мол, первое предложение вполне устраивает, и я не вижу причин от него отказываться в вашу пользу. Однако неудача не смутила опоздавшего на место событий эвакуаторщика. Он никуда не уехал, оставшись сидеть в кабине и надеясь, видимо, что конкурента хватит удар. Я внимательно проверил, нет ли подтеканий из двигателя, сел в свою машину и, мысленно плюнув через плечо, повернул ключ. Двигатель не пострадал, и я стал греться.
         22:16. Наконец-то прибыла правильная полиция. Хотя на самом деле мне очень повезло - обычно в подобных случаях приходится ждать намного дольше. Остановившись неподалёку от второго эвакуатора, из полицейского микроавтобуса вышла невысокая девушка, по уши закутанная в форменный тулуп, и крепкого сложения мужичина в тулупе такого же фасона, только нараспашку. Ему, видимо, было всё время жарко, хотя на улице было уверенно ниже нуля. Девушка извлекла из недр тулупа фотоаппарат с лазерным прицелом и стала фотографировать всё происходящее. Правда, сказать "Чи-и-из" не просила. Видимо, ей всё равно. Мужичина же уверенно подошел ко мне и резко спросил о причинах происходящих неуставных взаимоотношений вверенного мне транспортного средства и ограждения магистрали. На мой жалкий лепет о хамском поведении "Суперба" мне было категорически отвечено, что на обледенелой дороге надо соблюдать меры повышенной безопасности, проявлять особое внимание и не допускать срыва автотранспортного средства в неуправляемый занос. Мне захотелось спросить: "А в управляемый?", но я не рискнул. Уж очень громогласный был полисменище, боцманом бы ему на военном флоте служить. Почему-то мне кажется, что у боцманюг именно такой иерихонский голосина должон быть. Доказав мне как дважды два, что я кругом виноват и должен найти водителя "Суперба", чтобы слёзно извиниться перед ним, полицейский боцман предложил мне подумать о вечном - в том числе, о грозящем мне штрафе за некультурное поведение на заднеприводной машине во время обледенения трассы. Мне было душевно заявлено, что у меня есть два выхода: заплатить тут же, на месте, тысячу крон денег штрафа, если я признаю себя виновным. А если я НЕ признаю свою вину (тут я активно закивал головой), то тогда второй выход - заплатить штраф в магистрате, и уже не тысячу крон, а семь (кивать я перестал). С этими словами боцман ушел к своей боевой подруге и стал что-то с ней обсуждать и писать какие-то бумажонки официального вида. А я остался переваривать услышанное.
         22:32. Когда с аэрофотосъмкой местности и написанием бумаг было покончено, полицейский подошел ко мне и спросил, что я думаю по поводу его дружеских предложений. Только я начал готовиться к пространной речи в свою защиту, как вдруг в поле зрения боцмана сфокусировались два эвакуатора, всё это время мигавших желтыми проблесковыми огнями позади моей машины.
         - Это вы вызвали? - неожиданно спокойным тоном спросил боцманюга.
         - Нет, они сами приехали.
         - А чего они ждут? Отпустите их!
         - Да они мне предложили в сервис машину отвезти бесплатно, да и со страховой компанией помочь...
         - А у вас что - аварийное страхование имеется? - быстро спросил полицейский.
         - Да. А что?
         - Так что ж это они тут расстоялись, коли вы их не вызывали!! Что за самоуправство!! Кто тут, на дороге, хозяин, в конце концов?! - заорал полицейский мужчина и гвардейским шагом направился в сторону кучкующихся эвакуаторов.
      Что было после этого, мне трудно описать. Могу со всей ответственностью утверждать, что такого крика и такой ругани я в Чехии никогда еще не слыхал. Боцман рассупонил свою глотку на сто двадцать процентов, и от его крика тряслась земля. Объединившие свои силы эвакуаторщики смело отражали напор полицейских децибел. Представитель власти орал, что он не позволит кому попало нарушать где попало что попало, поскольку он обязан следить за соблюдением, а потому настаивает на немедленном освобождении проезжей части от всего. Эвакуаторщики, не смущаясь тем, что у них позакладывало уши, кричали в ответ, что они делают свою работу, и что бы он на них не орал. "Я не ору!!!" - ответил боцман, и с ближайшего дерева упала контуженная ворона.
         22:46. Бой власти с предпринимательством окончился закономерно. Эвакуаторщики, грязно ругаясь, отъехали. Один из них напоследок крикнул, что он будет жаловаться в полицейский инспекторат по поводу злоупотребления служебным положением. У боцмана на лице появилось желание воспользоваться табельным оружием на поражение, но с видимым сожалением это желание было подавлено.
         - Безобразие... Понаехали, тоже мне... Ну ладно. Теперь вы. Я могу вам предложить воспользоваться услугами нашей фирмы. Что?
         - Кхм. Нет-нет, я вас слушаю чрезвычайно внимательно. А... э-э... ваша фирма - это какая?
         - Вот она, - сказал боцман и выудил из кармана визитку автосервиса. - Фирма хорошая, надёжная, если вы согласны, то сейчас приедет эвакуатор от них, они вам дадут машину на время ремонта и помогут уладить все формальности со страховой компанией. Мне всё равно, согласитесь вы или нет. Ну так что?!
         - Да, - сказал я быстро. 
         - Ну вот и хорошо. Я сейчас им позвоню. А пока пройдемте в нашу машину, надо составить протокол. Так какого цвета, вы говорите, был тот наглый "Суперб"?..
         00:12. Наконец-то я дома. "Конец простой - пришел тягач, и там был трос...". Врача, правда, не было. Приехал эвакуатор. Полицейский тепло со мной попрощался и обещал звонить - надо будет на неделе к нему в кабинет подъехать и подписать какие-то формальные бумажонки. Машину мою увезли в сервис, попутно высадив меня у дома и дав мне разнообразные приемо-сдаточные бумаги. Утром обещали пригнать к дому машину на замену, что, кстати, впоследствии и сделали. Все формальности пока оставили на потом. Я, замерзший, забрался с початой бутылкой коньяка и рюмкой в горячую ванну и подумал: "Мир не без добрых людей!". 
    • GDV
      Часть первая
      Со своей больной спиной я битых два месяца таскался в Томайеровскую больницу на всякие процедуры с функциями. Чем меня там лечили:
         1. Массаж. Берусь я, кладусь на кушеточку, после чего симпатичная медсестричка начинает приятно так массировать мне тельце. Удовольствие присутствует, фактический результат - нулевой.
         2. Упражнения. По идее, должны были проводиться, однако на самом деле из-за сильных болей ничего такого не делалось...
         3. Электрофорез. Опять-таки берусь я, и даже кладусь снова на кушеточку, однако вместо нежной медсестры на сцене появляется женщина сурового вида с усталым лицом. Она горстью швыряет мне на спину электроды, напоминая сеятеля с советских плакатов. Включив рубильник и подав напряжение на спину, труженица чешского здравоохранения устанавливает громкость моих криков и амплитуду подёргивания конечностей на нужный уровень и уходит. Через минут двадцать она возвращается, снимает электроды и предупреждает, что в следующий раз напряжение будет повыше. Удовольствие сомнительное, эффект есть, но очень слабый.
         4. Капельница. Я ложусь опять-таки на кушетку, возле меня ставят держатель с пакетом, от которого к моей руке тянется животворный шланг. Жидкость весело булькает, мы с иглой торчим - она в моей вене, я в больнице.
         Такой курс продолжался до тех пор, пока врач не сжалился надо мной, случайно заметив в коридоре - я подергивался после ударов током, вены мои были исколоты как у заправского наркомана, а организм был до отказа накачан капельницами, так что я мог лопнуть в любую секунду.
         - Ну что, как самочувствие? - бодро поинтересовался пан Людвиг.
         - Вашими молитвами, - говорю, - хотя, конечно, хреново. Чего уж там, мне ваши процедуры помогают как мёртвому глоток одеколона.
         - Да, похоже, что я вам больше ничего не посоветую. Вот направление к нервному патологу. Счастливого выздоровления!
         Нервный патолог был чрезвычайно популярной личностью. На прием к нему попасть было непросто, но всё моё пребывание в FTN (факультативная томайерова больница) было сплошным попадаловом, так что и туда я попал сравнительно быстро.
      Пан Русина сказал сразу: амбулаторно никто со мной возиться не станет. А потому надо готовиться к укладке остатков моих останков в больницу на стационар... Я подумал-подумал, и решил, что коли я годами оплачивал свою медицинскую страховку, то должна же она когда-то послужить и мне. И согласился.
      В понедельник, как следует съездив на шашлычки на выходных, я отправился сдаваться. Приняли меня очень радушно, никаких объявлений о времени выдачи трупов я не увидел, даже наоборот - персонал очень любезен и приветлив. Медсестрички на удивление сплошь молоденькие и симпатичные; только одна чешка, остальные словачки. Меня премного удивил тот факт, что здесь понятия не имели о предыстории болезни, т.е. о моих хождениях на массаж, электростул и прочее. Оказалось, что хотя больница одна, но разные отделения существуют сами по себе, и некой единой базы пациентов нет. Поэтому врач неврологического отделения, к которому я попал (говорю же - одно попадалово), вынужден был запрашивать копии всех агентурных сведений, собранных на меня в отделении ревматологии. Это несмотря на то, что часть исследований проводилась именно в неврологии. В общем, бюрократизмус.
      Условия в больнице весьма неплохие. Меня поместили в трёхместную палату; это просторное светлое помещение с балконом. Рядом - душ и туалет. Подъем очень рано, в половине шестого уже приходит сестричка и начинает что-то с тобой делать (я был настолько сонный, что не понял, что именно). Потом делают положенные процедуры, протирают пол, вытирают пыль. Приносят завтрак - на мой взгляд, не очень-то обильный. После завтрака ставят капельницу кому положено, и чуть позже происходит враждебный обход. Разумеется, я имел в виду врачебный. На мой взгляд, подход к больным и их болезням очень формализован: болит то-то - значит, делаем то-то. И точка. Позже продолжаются процедуры, инъекции и прочее, кому что положено. В районе полудня - обед. Вполне сытный и вкусный, с первым и вторым. С двух до шести - время визтов, т.е. ты можешь навестить что(кого) хочешь, и тебя могут навестить те, кто хотят. Можно пойти посидеть в парке на скамеечке, можно прогуляться к озеру, можно раздавить бутылочку водочки под кустом - благо, на территории больничного комплекса есть несколько продовольственных лавочек. В общем, как угодно.
      Часика в четыре полагается полдник - кружка молока с булочкой. А в районе шести - ужин, не хуже обеда. На этом оплаченное меню заканчивается.
      По идее, после шести вечера выходить на улицу не разрешается, однако если умеючи попросить сестричку, то можно выйти куда будет нужно. Собственно, выйти-то не проблема всегда, вот обратно зайти сложнее - с наружной стороны дверей нет ручки, а нужно нажать на звонок, и тебе откроют. Может быть.
      Теперь о лечении. Скажу честно: если бы я знал, то вряд ли бы ложился. Ибо никакого такого особенного лечения я не получаю, кроме капельницы (да-да, точно такой же) и инъекций болеутоляющего. Хотя доктор уверяет, что большего пока быть не может - важен, мол, режим, не беспокоить позвоночник, и т.д. Ладно, увидим. Грозятся, что если через десять дней не будет улучшения, то нужна будет операция. Им чуть что - сразу резать... Но я, конечно же, так легко на это не соглашусь.
      Есть в пребывании тут и определенные плюсы, конечно. Я немного отдохну, расслаблюсь, отвлекусь. Похудею, может быть, ибо не пью пиво и не ем всякие вкусности...
       
      Часть вторая
      Я не пишу - чего же боле?
      В смысле - стихов не пишу. И этим гуманным шагом я спасаю человечество от очередной порции жуткого рифмоплётства. А это больше, чем сделал кое-кто из тех, кто этого не сделал.
      Вы можете сказать: "Ха! От прозы ты почему-то никого спасать не стал". Да, от прозы не стал, поскольку есть смешное мнение, что проза у меня получается читабельной. Что же до моего личного суждения, то оно таково: прозу хуже моей я встречал, а вот стихи - нет.
      Ладно, что я пишу сейчас? Назовем это Потоком Сознания, Порожденным СББС. Последняя аббревиатура прибавлена исключительно для солидности, но при этом она имеет вполне реальный смысл: Скучная Больница и Больная Спина. Эти два определяющих моё настоящее бытие момента лишний раз доказывают, что всё же именно оно, бытие, определяет сознание, а не наоборот. 
      Ловлю себя на том, что мысль уходит куда-то не туда, но как она может куда-то уйти при отсутствии направления? В пустыне не имеет значения для песчинки, в какую сторону её несет ветер... Каким высоким штилем я заговорил! Это неспроста. Не иначе, как меня ожидает нападение на некую шедевральную идею. Да, как говорил Бонапарт: "Посмотрите на него, он сегодня будет велик!"
      Стоп. Ужин принесли. Величие, соответственно, подождет - главное сейчас правильно ввести в организм положенную долю аминокислот и углеводов. Что там сегодня? Упс. Манная каша. Правда, с шоколадным сосусом и почему-то с большими синими сливами. "А в тюрьме щас ужин! Макароны!"... Ну и ладно. В конце концов, каша - это очень полезно. Сколько я уже манку не ел? Лет десять, не меньше. Кстати, очень даже вкусно.
      Так, с едой покончено навсегда до утра. Поздно кушать вредно. В этом плане пребывание здесь весьма кстати - нет никаких моих обычных перекусов перед сном, напоминающих ранний завтрак.
      Вот и утро. Что там у нас было с гениально-шедевральной темой? Надо что-то срочно придумать - время идет, когда еще будет настолько идеальные условия для неспешного творческого взъема.
      Ну вот, опять отвлекают. Сосед выписывается. У него проблемы с рукой, так ему назначили, как и мне, некую капельницу и таблетки. Я иногда подозреваю, что в кабинете у медсестер стоит бочонок с наклейкой "Капельница" и коробка с пометкой "Таблетки". И нам всем дают, на самом деле, одно и то же. Как тот дохтур у О.Генри в "Королях и капусте". Так вот, ни черта это всё мужичку не помогло. Он пару дней жаловался, а сегодня сказал - какого, мол, лешего я буду торчать здесь, если всё равно никакого толку? Его и выписали равнодушно. Я удивился - отношение совершенно безразличное. Хочешь - лежи, не хочешь - иди гуляй. Никакой зависимости между пребыванием в больнице и улучшением самочувствия как бы и не должно быть. Наверное, я слишком мало бывал в подобных заведениях.
      Когда я был маленький, я любил болеть. Это было интересно! Можно было не ходить в школу - уже дело, стоящее свеч. Сколько интересного можно было устроить дома во время такого вот незапланированного выходного, когда больше никого дома нет - все же, глупенькие, работают да учатся. А теперь ничего нет хуже болезни. Сразу же появляются и растут как снежный ком разнообразные проблемы, нервозность, незапланированные задержки и прочее, и прочее. Где ты, детство золотое, так сказать.
      Надо настроиться на иной лад. Например, подумать о семье. Да, как они там без меня? Может, и нормально, кстати. Но скорее всё же плохо. С кем моя дорогая будет препираться? Кто Филиппку споёт его любимую песенку?
      А вдруг есть и с кем препираться, и кому спеть?! Вдруг, пока я здесь, она там... Ах ты ж!.. Надо проверить. Ночью выбраться из больницы и незаметно прорваться домой. Опаньки! И если там что-то уличающее обнаружится, то срочно бежать назад в больницу и в ускоренном темпе соблазнять медсестричку.
      Гм, о чём это я? Ах да, о литературе. Это тебе, брат, не любовь, которой надо заниматься. Стоп, опять поток сознания становится несознательным. Срочно ищем сюжет для небольшого рассказа.
      Например, живет на ферме... Ну кто? Ну, скажем, фермер. А что, уже оригинально. Выращивает он себе коноплю. Почему коноплю? Неважно. Выращивает, и всё. И вот однажды случается у него пожар в доме. Имущество, нажитое непосильным трудом, горит ну просто синим пламенем. И вот тут как раз и разыгрыватся человеческая драма: фермер не может сделать роковой выбор. Поскольку кратчайший подъезд к его дому проходит прямёхонько через конопляное поле, и вопрос стоит так - или вызывать пожарных и смотреть, как они давят своими грубыми колёсами нежную травку, или не вызывать пожарных и смотреть, как гибнет всё ННТ. 
      А что, рассказик может получиться ничего себе. Один монолог фермера "Вызывать или не вызывать" будет достоин какого-нибудь Гаррика-младшего.
      Или, например, такой сюжет. Жили-были старух со старухом. У самого, так сказать, Голубого моря. И поймал однажды один из старухов в этом море Русалку. Поймал, посмотрел на неё долгим мутным взором, потыкал пальцем в животик и спрашивает: "Ну хучь икра-то в тебе есть?"...
      Нет, такой сюжет не годится. Гринпис не спит как СПИД.
      Или такой поворот мысли: в Чехии к власти пришли ультралевые. Представляете? И я нет. Ладно, идем дальше.
      Мой оставшийся коллега по уточному счастью заснул. И начал храпеть. Все сильнее и сильнее. Он заранее предупреждал о том, что, мол, если что - надо постучать, и он перестанет храпеть. Поэтому я начал стучать. Сначала стуканул дежурной, потом настучал старшей медсестре. Помогло.
      Ночью мне снился сон. Якобы я нахожусь на королевской охоте, передо мной бежит слон, и мне надо его подстрелить. Я не хочу стрелять в слона, но слон на бегу говорит мне: "А кому сейчас легко? Стреляй, чёрная душа, стреляй, тарантул! Не то не просто козлёночком, а козлом станешь!"... К чему, интересно, такой сон?
      А вот и утро настало. Хорошо! Воздух в раскрытое окно вливается холодный, свежий, какой-то импортный. Сестрёнка разбудила в шесть утра, ласково погладив по плечу. Странные порядки, всё же. Чай, это лечебница, а не казарма. А может быть, я не спал всю ночь и сейчас как раз мечтаю прикорнуть?
      Сегодня я должен совершить побег из Шоушенка, то есть из больницы. Днем, после обеда, я переоденусь здоровым и быстренько сбегаю домой - благо, до дома пять минут пешком. Интересно, что бывает с невозвращенцами в больницу?
      Приходила врач. Мы с ней поговорили, она настаивает на операции. Я, было, согласился, поскольку она уверяет: никто и ничто не поможет, кроме оперативного вмешательства. Однако только что я пообщался с человеком, который перенес такую процедуру и сейчас находится на реабилитации. Послушав его рассказ о том, во что превращается жизнь после этой операции (три недели нельзя сидеть вообще, только лежать или в крайнем случае стоять, по большому ходить в туалет тоже стоя, переворачиваться в кровати только с чужой помощью, и т.д.), да еще узнав о том, что операции нужно ждать в другой больнице неизвестно сколько, да потом еще там лежать неделю, да потом опять здесь две недели реабилитироваться, я сильно призадумался. Настолько ли уж плохо моё теперешнее положение? В смысле, оставлять всё как есть нельзя, это ясно. Врач права - если ничего не делать, то ситуация может ухудшиться, да и пережатый нерв может быть поврежден настолько, что нога уже никогда не будет функционировать так, как положено. Но есть же другие способы. Я буду укреплять мышцы спины, буду заниматься, обращусь к мануальным терапевтам, иглоукалывание существует, прочие нетрадиционные методы. Если ничего не поможет, ну тогда посмотрим...
      Все, я решительно отказался от операции. Врач пожала плечами и сказала, что это моё дело. Я согласился - дело, и правда, исключительно моё.
      Под окнами бродят больные. Здоровые, правда, тоже попадаются. Пора переходить из вторых к первым.
    • GDV

      Жизнь в кредит

      Od GDV, v Články,

      Русскую эту поговорку все, я думаю, знают: «берешь деньги чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда». Сей жизненный принцип был незыблемой твердыней для многих поколений. Люди представляли себе один путь и пользовались лишь одной-единственной схемой: что-то заработал (получил, украл – ненужное зачеркнуть), после чего это «что-то» распределяешь. Это – на попить-поесть, это – на новые полуботинки, это – на поехать в Кисловодск. Понятие «долги» было негативным, иметь их было признаком низкого общественного положения. Можно было не иметь ничего своего собственного, как всеми уважаемые партийные боссы, имевшие госпайки, госдачи, госмашины и госквартиры, но нельзя было иметь долги. «В долгах как в шелках», говорили презрительно наши родители, а перед этим – их родители, подразумевая чрезвычайную бедность. А понятие жизни от получки до аванса и обратно – это же автоматически означало отсутствие всяческих средств, помните? Объяснить среднестатистическому советскому человеку сущность термина «кредитная история» было всё равно, что объяснять загнивающему западному частному собственнику, что такое «закрома Родины». Такого понятия, как кредитная история, просто не могло быть там, где за деньгами шли куда угодно и к кому угодно – к родственникам, друзьям и знакомым, стреляли до зарплаты и одалживали трояки. А самое главное – шли-то только тогда, когда уже просто некуда было деваться. Мысль о том, что можно иметь что-то, не имея на это живых денег, погла зародиться только у криминальной личности, но не как ни у простого труженика или интеллигента в шляпе.
      Разумеется, последние в этом не виноваты. Но в наше время тот, кто не знает о современных методах расставания со своими кровными заработанными грошами, может винить в этом только себя самого.
      Как можно жить в кредит? Очень просто, а главное – комфортно и весело. Как говориться, трудно только первые сто лет, а потом привыкните. Я шучу. Важно психологически быть правильно настроенным. Я не шучу. Разумеется, если вы читаете эту статью, будучи психологически готовым к тому, чтобы после прочтения обернуть газетной страницей ноги, дабы не замерзнуть ночью на скамейке в парке, то смело можете начинать утеплять конечности – больше вам ничего из нижеприведенного не пригодится. А вот если вы ночуете в тепле и уюте, то этого уже достаточно для того, чтобы не боятся долгов. Ведь не само наличие долга есть повод впасть в унынние, а невозможность его отдать...
      Значит, так. У вас есть какая-то сумма, которую вы зарабатываете (получаете, наворовываете, и т.д.). В настоящее время в настоящем месте вы можете либо тратить их бездумно и бессистемно, как, например, я. Либо вы можете поступить умно и спланировать заранее, на что и как уйдут средства. Нет, ну распланировать расходы и я могу, тоже мне – бином Ньютона. Но вот придерживаться намеченного плана у меня не получается. «Слаб человек, слаб», – думаю я, в конце месяца с удивлением обнаруживая полное наличие отсутствия денежных знаков, принятых к хождению в этой стране и заботливо припасенных для каких-то важных покупок.
      Что можно сделать? А вот что. Прежде всего, подумать о том, что вам нужно из глобального и неглобального – тут каждый решает сам. Ну, например, вам бы не помешал новый автомобиль. Или новое жилье, что особенно актуально для многих. Новая шуба (мутоновая, в честь наступающего года Барана по одному из календарей). Новый гараж, мотоцикл, ботинки, корм для домашней морской свиньи, поездка на Большой Коралловый Риф – всё, что угодно. Если список поместился на одну страницу форматат А4, то я вас поздравляю. А теперь – внимание, вопрос: где взять на это деньги? Внимание, ответ: в банке. Если у вас есть трехлитровая банка, плотно набитая стодолларовыми банкнотами или хотя бы золотыми червонцами, то в ней. Если ничего подобного не наблюдается, то в обычном банке, с радостью раздающем деньги всем желающим, каковых много (как банков, так и желающих). Процедуру получения кредита мы пока оставим в стороне, она вполне реальна и сравнительно несложна. Далее ваша жизнь станет просто полна удовольствий: вы весь в новых ботинках, жена – в шубе, в гараже стоит мотоцикл с не менее новым автомобилем, всё это благолепие располагается в пределах прямой видимости вашей новой виллы, по которой радостно бегает сытая морская свинья, загоревшая во время поездки на Большой Коралловый Риф. Но не это главное, а главное в том, что вы будете просто вынуждены упорядочить расходы и траты – например, путем перечисления выплат по кредиту прямо с вашего счета сразу же после получения зарплаты. Таким образом, у вас будет то, в чем вы нуждаетесь – с одной стороны, и вам не нужно будет бороться с соблазнами случайных и малополезных трат и покупок, понимая, что так скопить что-либо будет нереально – с другой.
    • Wandler
      Тихая радость чешского бытия
      Экзистенциализм означает безусловную любовь к жизни и своему маленькому миру. Начнём с того, что чехи элементарно любят свою страну. Нет, не эксгибиционистки с вывешиванием флагов в каждом дворе, но искренне, как единственное место на планете, где они – свои и им всегда рады. Země česká, domov můj, этот рефрен чешкого гимна – далеко не пустой официоз. Вы, русские братия, можете себе представить прибытие в Москву 80-х, скажем, Виктора Корчного и его встречу восторженной толпой? Ээх, а вот Мартина Навратилова приехала в начале 86-го в Прагу играть ... за Америку. Так её граждане ЧССР закидали цветами и чуть не всюду носили на руках. И коммунисты ничего против поделать не могли, а даже вынуждены были подписать бумагу, что ей не будут мешать ни при въезде, ни при выезде. Это так, малая заметочка для любителей темы «эмигранты – предатели». Кстати, чехи (сравним хотя бы с поляками) в целом не склонны к эмиграции и даже к краткосрочным, на год-два, поездкам на заработки. Пускай, дескать, заплата моя впятеро меньше, чем 200 км отсюда на запад, зато я тут – свой среди своих. И именно последнее держит чехов дома, а отнюдь не желание горбатиться на Родину за пару медяков (идеал советского гуманоида, которого, на счастье, так и не удалось вывести). А если всё-таки чех собрался на Запад по контракту на год-другой, будьте уверены – вернётся. Множество их воротилось домой после краха социализма в 89 г., и это после, зачастую, десятков лет на Западе, побросав тяжким трудом налаженную жизнь...
      Любовь к своему дому проявляется у чехов и в том, что у большинства тут руки, что называется, из того места растут. Любимый магазин чешских мужчин – нет, не винный – строительный. Каждый норовит построить во дворе что-то своё, да хоть собачью будку, но особенную, с колоннами. А женщины – мастерицы вязать-склеивыть всяческие украшения-фигурки из чего хошь. Чехи, они вообще – этнос весьма изобретательный. Гребной винт только один чего стоит, не говоря уже о контактных линзах или независимой подвеске у авто.
      Чехи чтут свою историю. Иногда, правда, их видение причино-следствия в политике прошлого – весьма своеобразно, но лучше не будем к этому возвращаться, я ведь только-только настроился на позитив. Так вот, например, летом в замках, часто в отдалённых развалинах, где отродясь не водился зверь званый «турист кредитоспособный», устраиваются средневековые иргища в костюмах/доспехах с продажей за гроши всяких яств, возможностью поиграть в алхимика или побаловаться с ручным соколом. Всё очень недорого или вообще бесплатно. Ощущение, что делают они это скорее для себя – постучали топорами и мечами, поскакали на конях – и в кабак!
      Теперь поглядим, как их нацхарактер проявляется в зеркале души народной – литературе и, по определению одного мудреца-негодяя, важнейшем из искусств – кино.
      Как люди простые, академиев не кончавшие, не будем ломиться в дебри тяжкой будительской литературы типа Алоиса Юраска, а начнём со всем нам родного Швейка. Образ его настолько всесторонне воплощает чешский характер, что многие чехи его за это всей душою ненавидят. Но зря они обижаются, ведь Швейк только прикидывался дурачком, в действительности он просто парил над всей этой мелочёвкой типа «За веру, царя и отечество», «Für Gott und Kaiser» или «Za císaře pána a jeho rodinu». Узнав об убийстве Фердинанда, он переспрашивает, о каком из его знакомых Фердинандов речь: о том, что выпил у парикмахера жидкость для роста волос или о том, который собирает на улице собачье дерьмо. Наследник престола Франц Фердинанд уже вне его мира, лишь мелкая деталь далёкого фона, к которому относятся и все большие империи со своими воинскими и строительными энтузиазмами.
      А вот ещё пример из чешской классики: «Сатурнин» Зденека Йиротки: чуть юморная, слегка занудная возня на, в и вокруг виллы. Что-то типа чеховских герметичных пьес, только поверхностнее и забавнее. Между прочим, Чехов любим здесь чрезвычайно, и не только благодаря своей фамилии, но и потому, что он – гений экзистенциализма. Эти его сюжеты, когда всё разыгрывается на маленьком пятачке какой-нибудь дачи, а весь остальной мир – лишь шум листьев за пыльным окном... Так вот, что больше всего меня поразило в этом «Сатурнине», это год написания. 1942-43. Да-да, мировая война, когда в окрестных странах германцы со славянами и англосаксами рвут друг другу глотки, в Европе (включая Протекторат) энергично и окончательно решается еврейский вопрос, главного решателя и по совместительству имперского протектора Чехии и Моравии Г. Гейдриха убивают закинутые англичанами чешские десантники, немцы в отместку сметают совершенно к тому непричастную деревню Лидице и запрещают Православную церковь, потому как диверсанты укрывались в одном из её храмов... А в литературе – милые семейные руганки. Причём автор отнюдь не был поклонником наци. Просто умеют чехи и в самые тяжкие времена сосредоточиться на своём малом солнечном мирке. Или даже выдумать его, как Карел Полачек, чешский еврей, что писал свой светлый детский роман «Было нас пятеро» ... в концлагере.
      Вы смотрели фильм Easy Rider? Очень чешское кино, хоть и американское. Близка ему по духу (да и по названию) Jízda от Сверака-младшего. Чешская экзистенция – это road movie, но с другой системой отсчёта: наш маленький мир-машина стоит, а всё кругом само куда-то неуправляемо катится. Особенно чётко это видно в фильмах, где действие происходит во время каких-то больших событий. Если это картина американская, русская, даже польская, то там судьбы конкретных людей показаны как часть судьбы всего народа (пусть это не зазвучит высокопарно). А ещё там видно, кто наш, а кто нет. Вот, к примеру, три сильные ленты о Второй Мировой: Saving private Ryan, Они сражались за Родину (дурное пропагандистское название у отличного фильма) и Kočár do Vidně. Во всех – тяжкая, отвратительная, всем надоевшая война. Но присмотримся, так сказать, к диспозиции главных героев по отношению к ней:
      - американцы: мы – куул эмерикэн гайз, наконец добьём проклятых джерри, поможем навести порядок в Европе и вернёмся к маме в заокеанье. Хоть и дрянь она, война эта, но такова уж наша работа;
      - русские: мать-мать, ироды немецкие, чё ж вы творите-то?! Да мы вам за такие дела... Война – дерьмо, но надо, такова наша долюшка;
      - чехи: до чего ж вы зае... заели: немцы, русские, оккупанты, партизаны или кто там вас разберёт!.. Я от фрицев-карателей бегу, ты, брат-немец – от этих бородатых с автоматом в лесу. Скидавай униформу со свастикой, будем вместе прятаться.
      Вот так и живут они, чехи, проецируя окружающий мир на свой огород, очешивая немецкие и английские слова. Да не только слова – целые песни. В России тоже когда-то гремел хит:
      One-way иней,
      Синий-синий ticket,

      но это было лишь от совдеповской изолированности и невозможности услышать оригинал. У чехов же

      Pátá, things will be great when you're
      Downtown, právě teď odbila nám

      или вот

      Sugar mámení,
      Sladké baby love

      - абсолютно самостоятельные, культовые песни, которые все тут считают чешскими.

      Промежэпиграф:

      - Наши!
      - To nejsou vaši, to jsou Rusové!
      к/ф Kolja
      Проблема отношений русских и чехов мне видится надуманной. Чехи, хотя многие из них не хотят это открыто признать, своим образом жития и мышления – куда ближе к нам, чем к тем же немцам. И проблема эта, если и существует, то всецело на русской стороне. Нам чуть бы вести себя поприличнее, как в области дипломатической, так и на уровне переселенцев и туристов, и – верю – вернутся времена если не великой дружбы, то хотя бы понимания русско-чешского. И, по-моему, вот уже года полтора-два, как "процесс пошёл".
      Короче, вот. Главное во всём – это вовремя остановиться. Наливай, шурин-švagr, нам ведь нечего делить! Ať žijeme! Чего и вам всем желаю. From Czechia, with love.
      Вандлеръ.
    • Wandler
      Для тех, кто ещё не знает: я люблю Чехию. Люблю её со всем содержимым, включая замки, народ, язык и лимузины Татра (это такой гибрид Кадиллака с Запорожцем). Пожив от неё по обе стороны, я, надеюсь, приобрёл некое подобие объективного взгляда на эту страну. Меня, однако, часто обвиняют в чрезмерно позитивном видении её и её народа. Что-то в этом, конечно, есть, учитывая испытываемые мною к ним чувства, но именно из этих чувств выплывает моё небезразличие к их (страны с народом) судьбе, из чего, в свою очередь, следует необходимость критического на них взгляда. Посему, если этот текст прочтёт какой-нибудь русскопонимающий чех, пусть его не обидят некоторые резкие формулировки – ругаюсь-то я с любовью.
      Нижеследующее посвящено моему видению характера народа, среди которого нам довелось жить. Итак, чехи – экзистенциалисты. Всё. На этом разбор чешского менталитета закончен. Всё последующее будет лишь иллюстрацией к этому тезису.
      Начнём с энциклопедического определения: «Экзистенциализм (от лат. existentia — существование) — философское направление середины ХХ в., выдвигающее на первый план абсолютную уникальность человеческого бытия, невыразимую на языке понятий.» Не погружаясь в философские бла-бла, это можно понимать как сконцентрированность на текущем моменте жизни конкретного человека и восприятие чего-то более глобального лишь как фон.
      Теперь посмотрим, как проявляется экзистенциалистичность чешского менталитета в историческом и повседневном поведении чехов, а также в чешском искусстве/литературе.
      Часть первая, чехам не всегда приятная: История и жизнь
      Чехи принципиально не воюют, бросили они это занятие сотни лет назад. Не из трусости, но из чрезвычайной мудрости. Находясь между германцами и агрессивными славянами, они заняли позицию отстранённого наблюдателя: сидя у пива, чех сперва провожает взглядом пробежавшую с запада на восток вооружённую толпу немцев, через некоторое время – стадо русских в противоположном направлении. С утреца выглянув в окно, чех вопрошает: «Что, опять оккупация? И кому на этот раз дома не сидится?» Далее следует кассическая чешская реакция на вторжение иностранных войск – пойти в кабак это дело обсудить: слыхал, Мирку, эти свиньи опять здесь! Панэ врхни, ещё два пива!
      Чехословакия была единственной страной (Австрия не в счёт), которая не только не сопротивлялась Гитлеру, но и официально его пригласила. За время существования Протектората Богемия и Моравия в нём по-сути не было движения сопротивления, кроме шпионских групп, организованных и поддерживаемых англичанами, а потом и русскими – сравните с другими оккупированными или прогитлеровскими странами, вплоть до Словакии. Даже уничтожение Лидиц в 42-м не вызвало партизанско-диверсионной волны. Знаете, какая манифестация была самой массовой за всю историю Ч(С)(С)Р? Верноподданическая демонстрация в поддержку властей Протектората после убийства Гейдриха... Т.н. «пражское восстание» за три дня до подхода русских войск в мае 45-го – бессмысленное жертвование жизнями, лишь попытка некоторых голодных до новой власти личностей в последний момент выказать какую-то деятельность и, по существу, махание кулаками после драки.
      Вскоре после войны чехи опять показали свою несравненную приспособляемость – Чехословакия стала уникальным примером страны, где коммунисты пришли к власти законным путём – они просто победили на выборах. И опять, как и во времена владычества наци – никаких восстаний (сравним хотя бы с братской Польшей). Комми спокойно пришли, а через 41 год бархатно и ушли.
      Ах, как чехи любят вспоминать 68 год! Да, была это с нашей стороны дикая глупость, превратившая самый прорусский народ в Европе в русофобов. Но как повели себя чехи при вторжении: дали вооружённый отпор оккупантам, вешали коммунистов, как венгры в 56-м? Щаз!.. Чуть побузили вокруг русских танков и – тишина с нормализацией. Весь резистанс переместился в господы. Кстати, Гусак, верный традициям Гахи, войска ОВД официально пригласил... А армия? Армия как и в 38-39-м, осталась верна присяге и полностью выполнила приказ: не высовываться из казарм.
      Результатом есть комплекс неумения воевать и крайнее неуважение, которым пользуются чешские силовые структуры. Авторитет армии в здешнем обществе стабильно колеблется под нулевой отметкой. Чехия – страна синекнижников, т.е. белобилетников, служить срочную здесь (в весьма, кстати, комфортных условиях) – дурной тон.
      Чешское нежелание лезть в драку имеет и конкретные положительные последствия, а именно сохранность старины. Гляньте на крупные города Германии, да или на ту же Варшаву: исторический центр сохранился только на ретушёванных фотографиях. Как-то раз я озадаченно бродил по Будапешту, пытаясь найти средневековые кварталы. Не нашёл. Спросил. Венгр задумался и выдал, мол, разбомбили наше средневековье, а ежли хочешь представить, каково оно было, поезжай в Прагу!
      В политике мирного времени чешский драйв к компромиссам во имя сохранения стабильности любой ценой увенчался появлением шедевра политического приспособленчества – оппозиционным соглашением (opoziční dohoda), в котором главная оппозиционная партия наперёд подписалась, что не будет инициировать в парламенте голосование о недоверии правительству.
      Ощущение своей отстранённости от участия в вершении больших событий имеет логичное последствие – тенденцию объяснять свои проблемы влиянием высших сил: во всём виноваты немцы, русские или ЕС. Другой стороной этого же феномена есть желание за какую-нибудь из эти сил спрятаться, в наши дни – за последнюю. Мне лично предоргастическое ожидание вступления ЧР в Евросоюз здорово напоминает большевистское желание мировой революции в 1917-19 гг.: вот-вот уже оно случится и тогда...
      Но спустимся с облаков истории и высокой политики на грунт повседневного жития люда богемскаго. И тут тоже, понятно дело, мы видим их себя- и миросозерцательное существование. Среди чехов очень мало агрессивных особей. В основном они, чехи, стараются изо всех сил избежать прямой конфронтации и либо прийти к хоть какой-нибудь мировой, либо выскользнуть из столкновения.
      Экзистенциалистическая привычка чехов наблюдать со стороны и концентрироваться на мелочах проявляется и в их склонности к сплетням – не к злым наветам, а скорее к невинному, но подробному перемыванию всех тысяч костей и хрящей всем в округе – соседям, коллегам, родственникам.
      (продолжение)