Беларусь и белорусы

[zloj 1]

Плюс мобильный в туннеле не везде сигналит, в отличии от RC.

Жжошь!

Нет, не только в этой фразе, но тут просто особенно понравилось.

[A2K 24]

Жжошь!

Нет, не только в этой фразе, но тут просто особенно понравилось.

передатчик на станции, приемник на расст 0,5-1 км в тоннеле команду поймает без проблем.

KMK, до сих пор не во всеx тоннелях метро есть сигнал сотового, прадва могу ошибаться, в метро посл раз неск лет назад был..

Объясни где именно обожгло ?

[Leda 1]

Авиасообщение между Москвой и Минском, прерванное в понедельник утром из-за взаимного отзыва разрешений на полеты.

И братская дружба на века.

[Кот-баюн 1901]

так что можно

 

Можно много чего, если есть соображалка. Геркон+магнит к серво и, вообще, можно на выход приемника мультиплексор повесить, как я это делал, когда моделированием занимался. Я просто речь веду к тому, что отсутствие образования отнюдь не является препятствием, чтобы замастырить дистанционный взрыватель.

 

А вот зачем - хз..

 

То то и оно, что х.з.

[Bill 1009]

А вот зачем - хз..

То то и оно, что х.з.

Дело Коновалова-Ковалёва - http://vimeo.com/39273073

 

[zloj 1]

Объясни где именно обожгло ?

Зачем? Чтобы ещё пять страниц ниочём спорить?

 

ps: про тоннели -- тоже здорово.

[A2K 24]

..del..

[Dim 0]

Идеальный диктатор

 

 

Александр Лукашенко очень серьезно относится в выстроенному им режиму. Но приговор ему уже подписан

 

Когда 17 марта белорусское государственное телевидение объявило о казни осужденных за теракт в минском метро весной 2011 года Владислава Ковалева и Дмитрия Коновалова, у многих даже в привычной к насилию и жестокости государственной машины России мороз пошел по коже. У нас никого официально не казнят с 1996 года. Здесь гибли при загадочных и не очень обстоятельствах журналисты, члены парламента и бизнесмены. Здесь по-прежнему идет «партизанская война низкой интенсивности», как эвфемистически именуют военные эксперты то, что происходит на Северном Кавказе. И все же здесь вот уже шестнадцатый год остается официально невостребованной профессия палача. Белоруссия — единственная европейская страна, где не отменили смертную казнь.

 

Через пару дней после расстрела двух молодых людей из Витебска я смотрел интервью Александра Лукашенко российскому пропагандистскому каналу Russia Today. Белорусский диктатор старательно изображал душевные муки. Он говорил о том, как трудно дается ему каждое решение отказать в помиловании осужденным на смерть. Наблюдать этот трагифарс было отвратительно. При послушном парламенте, скроенном по лекалам Верховного Совета СССР, полностью подконтрольных массмедиа, отсутствии политической оппозиции и народе, который вот уже восемнадцатый год терпит упражнения над собой бывшего председателя колхоза, объявить мораторий на cмертную казнь или вовсе отменить ее проще простого. Это Борис Николаевич Ельцин накануне вступления в Совет Европы в 1996 году страдал от народной нелюбви, фрондирующей Думы и презиравших его губернаторов из числа партхозноменклатуры. Лукашенко ничего подобного не грозит. Но он не отменяет это варварство. И хотя, согласно официальной российско-белорусской версии, в Совет Европы главного союзника Москвы не пускают злокозненные европейцы, на самом деле туда не хочет сам Лукашенко. Ему не нужны никакие внешние ограничения его бесконтрольной личной власти. Сохранение смертной казни для минского «батьки» — демонстрация безграничных возможностей творить произвол и презрения к европейским ценностям. Это символ уникальности его статуса «последнего диктатора Европы».

 

На публике Лукашенко всегда возмущается этой характеристикой. Но на самом деле, думаю, он ею втайне гордится. От своего избрания в 1994 году на антикоррупционной, антиноменклатурной платформе, через разгон парламента и изнасилование конституции в 1996 году (фактически с санкции Москвы), череду «исчезновений» ключевых политических оппонентов, серию разной степени несвободы выборов он пришел к президентской кампании декабря 2010 года и установлению ничем не ограниченного режима личной власти. Ни в одной стране Европы кандидатов на пост главы государства не сажают пачками в тюрьму и не пытают, как это происходит с Андреем Санниковым и Николаем Статкевичем. Нигде, от Лиссабона до Москвы, не действуют столь репрессивные правила пользования интернетом и глава государства не контролирует лично репертуар музыкальных радиостанций. Нигде больше в Старом Свете не существуют позорные списки «невыездных» — фактически заложников режима. Им запрещено покидать страну не потому, что они «секретные физики» или сотрудники спецслужб, а потому что они принадлежат к политической оппозиции. Наконец, нигде больше бывшего главу государства не лишили пенсии за участие в оппозиционной деятельности — а именно это произошло с бывшим председателем Верховного Совета Белоруссии Станиславом Шушкевичем.

 

on error resume nextplugin=(IsObject(CreateObject("ShockwaveFlash.ShockwaveFlash.6")))

Россию и Европу всколыхнул мини-скандал. В интервью немецкому деловому изданию Handelsblatt Лукашенко вроде бы позитивно оценил экономическую политику Адольфа Гитлера, которая вывела Германию из кризиса. Президентская пресс-служба потом отрицала, что он что-то подобное говорил. И действительно, шутка ли, похвала фюрера из уст лидера страны, которая в демографическом и психологическом смыслах до сих пор не вполне оправилась от последствий Второй мировой войны. Корреспондент издания Маркус Цинер представил диктофонную запись беседы, но поклонники Лукашенко до сих пор называют ту историю провокацией. Разумеется, никакой провокации Цинер не устраивал. Он рассказывал мне, что белорусский президент произнес панегирик Гитлеру от души. Считая, что этим произведет благоприятное впечатление на немецкого журналиста и его аудиторию.

Разумеется, масштаб злодейства двух персонажей я не сравниваю. Но еще тогда высказывание Лукашенко показалось мне предельно органичным для его семейного и социального происхождения. И прозвище «батька» приклеилось к нему не зря. Этот человек воспринимает свою страну как хутор, где ему принадлежит безраздельная власть. Но хуторян в Белоруссии много. А Лукашенко один. Семейное воспитание, очевидно, не оставило в душе будущего президента никаких представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Зато жаждой власти Бог наделил его щедро. Эти два обстоятельства в сочетании и породили идеального диктатора.

 

Да, идеального. Ведь быть диктатором — тяжелый труд. Гитлер, с его ночными посиделками и завтраками в час дня, был в какой-то мере исключением. Сталин тоже любил засиживаться допоздна, но не тратил, подобно фюреру, время на псевдофилософские рассуждения. Он работал. И вся чиновная Москва ждала в любой момент его вызова. Диктатором нужно быть 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Тот же Бенито Муссолини (фигура в сравнении с Гитлером и Сталиным все же менее гнусная), по словам автора лучшей из многочисленных биографий дуче Роберта Босворта, всегда приезжал на работу к девяти. Ведь народ как объект правления и бюрократия как приводной ремень правителя обязательно должны видеть, что правитель — то есть субъект — действительно правит.

 

Лукашенко трудится и совершенствуется в диктаторском ремесле каждый день. Для него выезды на поля, где он колупает ногтем свежевыращенную картошку, или на тракторные заводы, где он требует улучшить качество производимого ими металлолома, не просто упражнение в PR, как для Путина. Лукашенко действительно спросит и за качество картошки, и за мощность тракторов. Этим он на начальном этапе и заслужил любовь и уважение значительной части своих сограждан. Только потом желание контролировать все и вся вызвало сначала разочарование, а потом и медленно, но верно растущую под спудом ненависть.

 

Проезжая Белоруссию на машине или на поезде, я всегда чувствую какую-то едва уловимую угрозу, таящуюся в окружающей жизни. Вроде бы и вокзалы чистые, и поля вспаханы, и колбаса дешевая, а люди запуганы и боятся даже произносить вслух фамилию якобы любимого ими лидера. Они просто проводят пальцем под носом, изображая «батькины» фирменные усы. Но терпят, навечно напуганные войной, распадом СССР и сказками про бесчеловечный российский капитализм, которого так удачно удалось избежать благодаря их пожизненному президенту.

 

Разумеется, дело диктатуры сильно облегчается размерами Белоруссии, ее малочисленным — меньше Москвы — населением и национальным характером крестьянского народа, издавна привыкшего подчиняться. Путин, даже если бы и захотел всерьез лично контролировать разведение капусты или оцинковку кузовов «лады», провалился бы с треском. Масштабы России совершенно не те, а народ норовит при малейшей возможности показать начальству фигу. Да и нет у Путина желания заниматься этим — потому что нет такой звериной жажды власти, которая прямо-таки сквозит в каждом жесте и каждом взгляде главного белорусского начальника.

 

Когда я смотрю сюжеты о Лукашенко по телевидению или в YouTube, читаю о нем в газетах и в интернете, то всегда поражаюсь царящей вокруг «батьки» атмосфере провинциального гротеска. Скажем, покойному Слободану Милошевичу (тоже до поры до времени искусному диктатору) и в голову не могло прийти явиться на парад в карикатурном мундире а ля генералиссимус, да еще с незаконнорожденным сыном, тоже одетым в военную форму. Хотя, может быть, именно поэтому Милошевич закончил жизнь на скамье подсудимых в Гааге, а Александр Григорьевич продолжает играть в хоккей и куражиться над подведомственным ему хозяйством под названием «Республика Беларусь».

 

Кстати, про хоккей. Эта показная вирильность, включая регулярные выходы в свет с сыном — еще один характерный признак того, что Лукашенко понимает толк в искусстве диктатуры. Он, конечно, не секс-символ, но недвусмысленные намеки на мужскую агрессивность и победительность — такая же серьезная часть его имиджа, как сохранение института смертной казни: «Кого хочу — казню, кого захочу — заполучу!»

 

Местные КГБ, милиция и армия всегда пользовались приоритетным вниманием Лукашенко. В отличие от Ельцина он не бросал их на произвол судьбы. Как всякий прирожденный диктатор, он понимает незаменимую роль «человека с ружьем» в судьбе режима. А еще он лично контролирует большую часть экономики так, как не снилось никакому Путину. Его опричники — на коротком поводке. Они не покупают домов в Челси и не гоняют на дни рождения любовниц яхты размером с крейсер. А если гоняют, то на очень тихом ходу и вдалеке от объективов фотографов. Так называемая белорусская элита — не часть политического режима, как в России, а его обслуга. Сам же режим — это один человек. И до тех пор, пока это так, никакие санкции Европейского Союза Лукашенко не страшны. Он любит власть больше, чем собственность и сибаритское времяпровождение, которые так дороги сердцу российских лидеров. «Батька» уже готовит себе на смену старшего сына от официальной жены, фактически сосланной жить под надзором в деревне. Маленький Николай, видимо, должен, когда подрастет, стать правой рукой сводного брата. Успеет ли, вот в чем вопрос.

 

Ведь созданный Лукашенко идеальный диктаторский режим существует исключительно милостью России и в рамках так называемого союзного государства. В девяностые годы Лукашенко играл на комплексах Бориса Ельцина, желавшего с помощью сближения с Минском хоть как-то смягчить обвинения общественности в «развале СССР». У Путина (который с видимым трудом скрывает почти физическое отвращение к Лукашенко) таких комплексов нет. Но, во-первых, отказаться от самого лозунга союза с Белоруссией невозможно по внутриполитическим соображениям. Во-вторых, общая с Россией система ПВО плюс транзитные трубопроводы делают Белоруссию важным партнером Москвы — по крайней мере до тех пор, пока сохраняется риторика про угрозу НАТО и не введены в строй новые экспортные маршруты для российских нефти и газа. За счет этого Лукашенко удавалось долгое время получать от Кремля льготные кредиты и гигантские скидки на энергоносители. В тот момент, когда финансово-экономический кризис ударил по Белоруссии, давно положивший глаз на белорусские активы Путин заставил минского диктатора продать «Белтрансгаз» «Газпрому». Так что теперь для ликвидации режима Лукашенко Москве достаточно просто закрыть газовый вентиль и перестать накачивать белорусскую экономику дешевыми кредитами.

 

Но Путин после украинских событий 2004 года сделал своим основным приоритетом поддержку авторитарных режимов на постсоветском пространстве в противовес так называемой оранжевой угрозе. Создание Евразийского союза с Казахстаном и Белоруссией — одна из форм этого противостояния, экономически выгодная не столько Москве, сколько Астане и Минску. А потому Кремль будет терпеть выходки Лукашенко и, несмотря на почти полную подчиненность белорусской экономики России, не сделает ничего, что могло бы быть интерпретировано как смена режима. Для Путина это вопрос принципа, которым невозможно поступиться.

 

Таким образом, судьба Лукашенко оказывается накрепко связанной с будущим старого нового президента России. Но судьбы их, скорее всего, будут разными. Путинский режим имеет шанс сойти со сцены мирно, а сам Путин — удалиться на покой. Есть, разумеется, и другие варианты. Но пока ни Кремль, ни выросшее на площадях российских городов оппозиционное гражданское движение очевидно не хотят крови и насилия. Поэтому перспективы мирной смены власти в ближайшие годы выглядят вполне реально.

 

Что произойдет в Минске, я не знаю. В тот момент, когда поток российских денег и газа иссякнет, Лукашенко окажется на краю пропасти. Та модель квазисоветского социального государства, которую он построил на деньги Москвы, рухнет практически в одночасье. Можно, конечно, попроситься запоздало в состав России, но это скорее фантастический сценарий. Проблем он создаст не меньше, если не больше, чем решит. Переориентироваться на Европу после всего, что случилось, тоже не выйдет.

 

Остаются два варианта: дворцовый переворот при поддержке Кремля или народное восстание в Минске. Первое выглядит вероятнее второго. Но в обоих случаях судьба Александра Лукашенко незавидна. Бывшая челядь неблагодарна и не любит оставлять в живых главного свидетеля своих унижений. А после всего того, что «батька» сотворил с оппозицией, среди лидеров протестного движения едва ли найдется кто-то, кто, подобно Михаилу Ходорковскому, провозгласит: «Я не граф Монте-Кристо и не буду мстить!» Скамья подсудимых может оказаться для Александра Григорьевича не самым плохим вариантом.

 

Так что политическую эпитафию правлению Лукашенко можно писать уже сегодня. Приговор истории этому идеальному диктатору фактически подписан, лишь его исполнение отсрочено. Он обязательно сойдет со сцены и оставит в наследство белорусскому народу моральную опустошенность, неуверенность в своих силах и архивы спецслужб с именами десятков тысяч стукачей — если только их, то есть архивы, вовремя не уничтожит все та же челядь.

 

А больше ничего не останется.

 

http://www.forbes.ru/sobytiya-column/vlast...ealnyi-diktator

[accounter 0]

АНДРЕЙ СУЗДАЛЬЦЕВ

 

ШАВКА ИЛИ ДВОРОВЫЙ ИНТЕГРАТОР

(политический фельетон)

 

В конце прошлого веке в моем доме жил пес. Солидная с виду собака модной в начале 90-х годов породы – американский кокер-спаниель. Морда ботинком, уши до земли, кривые задние ножки, лысая голова с пером – челкой, зубы, как у акулы. Фигура была в стиле откормленного поросенка, правда жутко лохматого, так как псина лопала все подряд без разбору в любое время суток и независимо от объема уже съеденного. Теща – святой человек, меня периодически пилила за то, что «Сабаку не корм ш, як ж ты гаспадар?». Тещины увещевания в мой адрес этот поглотитель тушенки и сырников сопровождал дикими воплями и закатываниями глаз умирающего с голоду. Но когда старая женщина собственноручно провела эксперимент: швырнула псу батон варенной колбасы (здоровый детина за день не съест), а длинноухий его на ходу проглотил, облизнулся и стал визжать, требуя добавки, то теща замолчала, уяснив, что для такого «друга» никаких ресурсов не хватит – ни продовольственных, ни энергетических. Жрет и одновременно вопит, что ему мало и мало.

Отзывался пес (по желанию) на кличку Терри и как объяснил его бывший хозяин, это имя было только конечным в длинной собачей родословной таких же страдающих от вечного голода предков. Но мне, как хозяину этого семейного любимца, иногда казалось, что по наглости Терри превзошел своих родственников по всем линиям. Если в очереди за квасом я слышал сзади детский девичий возглас: «Ой, мама, а собака у меня мороженное отняла», то можно было даже не оборачиваться – Терри опять что-то сожрал. Так и было на самом деле: растерянная девчушка с голой палочкой от эскимо и длинноухий с потупившимся взором и крепко зажатой пастью – он даже не жевал, а притаился и ждал, пока мороженое само растает между клыков.

Пес был задирой. Естественно, потенциала большого геополитического игрока в формате двора у него не было, но его знали все. При выходе на улицу, спускаясь по лестнице, Терри считал необходимым тявкнуть у каждой двери в подъезде, сообщая проживающим соседским псам, что они мол, домашние сидельцы, а он, как самый продвинутый и естественно, особо «легитимный», облечен доверием своего домашнего народа и выводится на прогулку. Что говорить! Царственная была собака, но соседские барбосы за присущее этой породе чванство, все как один всегда были готовы ему оторвать уши.

Из-за нахальства Терри вечно попадал в передряги. Не раз мне, рискуя своими конечностями, да что там, головой, приходилось вытаскивать Терри из собачьих драк. Однажды этот провокатор спасался, как кошка, на столе для домино от пары соседских боксеров, трусливо при этом повизгивая в мою сторону: «Мол, ну что, Хозяин, спасай меня от этих дворовых империалистов, черчилей проклятых».

Отучать от провокаций эту мохнатую микроволновку на кривых ножках было бесполезно. Пес выпрыгивал впереди меня из подъезда и мигом исчезал между домов, вопя изо всех сил: « А вот он я, самый честный, умный, обожаемый и перспективный. Выбирайте меня главным Баскервилем не только этого двора, но и всего микрорайона вместе с прилегаемыми помойками с дармовой жратвой!...» Пока я оказавшись у подъезда в одиночестве и в растерянности крутил головой в поисках своего «дворового интегратора», он уже летел ко мне пулей, спасаясь от стаи овчарок, терьеров, боксеров и даже одного всегда флегматичного, но не в данном случае, лабрадора, прижимая к заду свой обрубленный хвост. Взвизгнув от радости при виде хозяина – спасителя, Терри мигом кидался мне под ноги и тут же начинал заливисто отругиваться отборным собачим матом от обступившего нас полумесяцем собачьего эскадрона. «Каратели» молчали, вежливо поглядывая в мою сторону. Они ждали продолжения и оно, по неписанной традиции нашего двора, немедленно наступало.

В таких случаях, можно сказать, что в целях спасения, я брал дворового скандалиста на поводок, что в собачьем мире было равнозначно заключению Союзного Договора. Терри, ощутив себя на привязи, тут же, как обычно, начинает рычать и скалиться на обступивших его соседей: « Ага, вы все без хозяев, они вон там, на пустыре, вас бегают и ищут, а я здесь с таким союзником! Вот он вас всех арапником по спинам…Будет Вам за неуважение наиумнейшего и наилегитимнейшего». В таких случаях ко мне обычно вежливо подходил самый солидный в данный момент пес, обычно это был соседский ротвейлер размером с велосипед, и, приподнимая бровки, настойчиво намекал, чтобы я все-таки отдал мохнатого болтуна на получасовую экзекуцию. Но я никогда не предавал «союзника», так как домашние любили этого прожорливого провокатора, мыли его в ванне с шампунем, давали погрызть сахарную косточку и расчесывали шерстку. За это он их всех кусал и днем и ночью…

Так и жило это собачье «сокровище» беззаботно и нагло, пока однажды бродяжничая подальше от надоедливого хозяина, оно не нарвалось на уже упомянутого лабрадора. Терри, видимо совершенно обалдев от «хронического недоедания» - живот уже цеплялся за асфальт, и, видимо забыл, что хозяин за горизонтом дворовой «Евразии», кинулся добиваться признания. Лабрадор, зевнув, потянулся, присел и мгновенно хватанул болтуна за длинное ухо. Потрепав, как половую тряпку, провокатора от души и по всем «векторам», псина отправила Терри пинком в сторону дома…

Я обнаружил тихого и вежливого пса у дверей квартиры (невиданное дело). Собака тут же продемонстрировала мне свое прокушенное ухо, тихо скулила и жаловалась на жизнь и непонимание от соседей. Два дня пес отлеживался в уголку прихожей, был равнодушен к еде (!) и только часто и помногу пил. Через два дня задор вернулся к задире. Встав на задние лапы, он высунул голову в окно на кухне и визгливым воплем поднял на ноги весь двор. Барбос лаял и сообщал всему мировому собачьему сообществу все перипетии его славной победы над коварным имперским лабрадором, который в результате его подавляющего преимущества признал все свои ошибки, воздал должное талантам и могучему политико-собачьему потенциалу Терри, доказавшему в очередной раз, что только он и достоин славного звания главного Баскервиля двора и окрестностей. И только он, как ни кто другой, способен задать трепку любому, даже немытому боксеру со свирепой мордой из соседнего элитного дома, что отзывается на команды только по-английски.

Я стоял рядом и не мешал. Бесполезно… Шавка, она и есть шавка. Пускай, лает…

 

А. Суздальцев. 14.11.06. Москва

[Bill 1009]

Исповедь после казни - http://odsgomel.org/rus/статьи/общество/21654/

[GFM 0]

А потому Кремль будет терпеть выходки Лукашенко и, несмотря на почти полную подчиненность белорусской экономики России, не сделает ничего, что могло бы быть интерпретировано как смена режима. Для Путина это вопрос принципа, которым невозможно поступиться.

 

Внимание вопрос: почему это какая-то официальная организация будет делать дела одушевлённые, типа "терпеть", "любить"? Там же другое пространство, из осей "дебет", "кредит" и "стратегия".

 

Вроде бы, красивый вывод, о начале конца, но если оглянуться на экономические предпосылки, то это режиму скорее угрожают не перемены в Москве, а южный газопровод, которого никогда не будет.

 

[Zeb Stump 7648]

Про «Северный поток» говорили то же самое;-)

[GFM 0]

Про «Северный поток» говорили то же самое;-)

 

Тогда я ничего не понимаю. Северный поток - 2.7*10^10 кубов в год действующая ёмкость, 5.5*10^10 - планируемая. Южный поток 6.3*10^10.

 

Почему тогда Москве до сих пор рентабельно пользоваться белорусско-польской трубой, которая всего 3.2*10^10? Неужели она действительно так "великодушно терпит скидки Батьке"?

 

[Dim 0]

Потому что у ТП кроме пропускной способности есть ещё

второй параметр - стоимость перекачки.

[serj_nv 2550]

Короче кругом виноват российский газ заговор масонов.