Olina-solo

Кeфира полно в немецких супермаркетах.

Лет 12 назад мне написал один из Крыма, что он чех по корням и хочет переехать в Чехию. Я посоветовала приехать посмотреть и осмотреться. Приезжал, побывал в Праге, но потом узнав какие заработки и как с отельным бизнесом, все идеи забросил. У них отель в Ялте вернее даже гостевой дом и каждый год едут всей семьей и в Европу и кучу других мест.

Михай Волонтир, тот кто сыграл Будулая в фильме «Цыган», так же выступал в Верховном Совете Молдавской ССР в апреле 1990 года против «проклятых русских оккупантов» и за «культурный молдавский язык» .

Во Франтишковых Лазнях православная церковь св. Ольги и тоже чех, служба на чешском. Architekt Gustav Wiedermann byl v letech 1900−1910 starostou Františkových Lázní. Po chrámu sv. Olgy vybudoval i pravoslavné chrámy sv. Petra a Pavla v Karlových Varech (1897) a sv. Vladimíra v Mariánských Lázních (1900). Za postavení lázeňských chrámů byl vyznamenán ruským řádem sv. Anny a srbským řádem sv. Sávy, který mu osobně udělil srbský král Milan I. při své návštěvě Františkových Lázní (podle královy manželky Natálie byl tehdy pojmenován jeden ze zdejších léčivých pramenů).

Дошел черед и до кофе. Если у вас дома кофеварка на капсулы, можете его выкинуть. https://udalosti247.cz/spotrebitel/zakaz-kavovych-kapsli-v-cele-eu-se-blizi/

С днем рождения!

Николай раскинулся в удобном гамаке, закрепленном между деревьями в маленьком фруктовом садике возле дома. Протянул руку, лениво сорвал с ветки спелый оранжевый абрикос, с наслаждением вонзил зубы в сладкую мякоть ароматного плода… Отбросил косточку в высокую траву… Качнулся, сонно прикрыл глаза… По зеленому листу неспешно ползет по своим делам какой-то жучок… Две лимонные бабочки догоняют друг друга в своем танцующем полете… Лето шепчет баюкающим шепотом… А за деревьями шумит море… Боже мой… как же, как же хорошо… И целых десять дней блаженства еще впереди… Он не заметил, как задремал, и очнулся, лишь почувствовав на своем плече детскую руку. Восьмилетний сын хозяйки – Димка – симпатичный веснушчатый мальчишка, виновато смотрел на него круглыми рыжими глазами: - Там мама обедать зовет, - приветливо прищурился он. Николай поспешно вылез из гамака, нащупал в траве легкие парусиновые туфли, аккуратно заправил рубашку в летние брюки и даже «причесал» растопыренными пальцами взъерошенные со сна волосы. Среди деревьев был виден обеденный стол под цветастым клеенчатым навесом, возле которого суетилась гостеприимная хозяйка. - Николай Александрович! Идите скорее обедать, все уже на столе. - Да мне как-то неудобно, Инночка, - смутился гость. – Я думал, сейчас искупнусь по приезду, а потом где-нибудь в кафе пообедаю… - Зачем же в кафе, - радушно улыбалась хозяйка, разливая по тарелкам суп из красивой пузатой супницы, - когда есть все свое – свеженькое и домашнее. Присаживайтесь, где вам удобнее, берите хлеб. Вы какой любите, белый или черный? Все равно сейчас купаться жарко. Пообедайте, отдохните, а часика через два Димка вам покажет дорожку к морю. Николаю было отчаянно хорошо под этим ароматным деревом, за этим домашним столом. В свои, почти пятьдесят, семьи у него не было – так, несколько долгосрочных и неудачных романов, о которых и вспомнить-то нечего. Зато у него всегда была работа – оценщик антиквариата, было имя и были деньги. Работу свою он очень любил, не раз повторяя девиз: «Профессия – превыше всего», и профессия платила благодарностью, никогда не подводя в интуиции и оборачиваясь круглыми суммами на счетах. В принципе, он мог себе позволить многое, но, чтоб вот так – зеленый борщ из супницы, воздушное пюре и румяные котлетки, абрикосовые пенки в милой вазочке – и все это из нежных рук молодой и красивой женщины, наслаждающейся его обществом – это было в приятную диковинку. И создавалась иллюзия семьи: как будто Инночка и даже Димка принадлежат ему, и от этой иллюзии где-то там, в глубине души, рождалась какая-то непонятно-щемящая радость. Инна была моложе его лет на пятнадцать, но при этом уже была вдовой – года два назад ее муж-моряк погиб во время несчастного случая. И они с Димкой остались одни. Приятная, красивая, в полном соку женщина, она, конечно же, очень хотела устроить свою жизнь, найти надежного мужа и хорошего отца для маленького сына. С Николаем они познакомились пару месяцев назад, в соцсетях, общались виртуально, а к лету она пригласила его провести отпуск у них с Димкой – в маленьком южном приморском городке. Николай согласился, и при встрече Инна понравилась ему даже больше, чем на фотографиях, потому что было в ней что-то истинно женское и настоящее. Эта женщина манила его до чувства невесомости во всем теле, и он знал, что она не станет противиться их близким отношениям. Но далекие отголоски порядочности все же горели красными огоньками «стоп» - Николай понимал – он не имеет права давать пустые надежды этой трогательной и наивной женщине и доверчивому веснушчатому мальчишке. После вкусного обеда был долгий и неспешный разговор, оттененный душистыми ветками раскидистого инжира. А к вечеру они, все втроем, отправились к морю и любовались, как сиреневое солнце смешивается на небесной палитре с тягучим и терпким золотом заката и потихоньку стекает тяжелыми каплями на мерно вздыхающую морскую гладь. Как же давно Николаю не было так хорошо… так упоительно и сладостно хорошо… Они расстались на пороге его комнаты, светлой и просторной, с множеством книг и картин на стенах. Взяв наугад потрепанный томик, Николай уже клонился к пахнущей сладким травяным ароматом наволочке на подушке, как вдруг услышал слабый стук в дверь. - Еще не спите? – шепотом спросила Инна. – У меня в комнате лампочка перегорела. Светильник высоко, мне не достать. А Димка уже уснул. Обычно с такими делами он справляется, ведь он у нас в семье – единственный мужчина. Скользнув взглядом по тонким босым ступням и ослепительно белым плечам, открытым, благодаря легкому домашнему платью, Николай пошел за Инной в темную комнату. Залез на стол, вкрутил в плафон под самым потолком новую лампочку, зажмурился от яркого света. Спустившись на пол, он подошел к манящей его женщине совсем близко и, не успев утонуть в пьянящем запахе ее волос, взглянул на стену. Поволока романтики медленно растворялась в расчетливом профессиональном взгляде. - Что это, там на стене? – глухо спросил он лишенным всяких эмоций голосом. - Где? – женщина вздрогнула и, отпрянув от него, быстро повернулась к стене. - Что это за картина? – Николай виновато улыбнулся. – Простите, я, кажется, напугал вас. Она слегка кивнула и тоже улыбнулась. - А, это… Картина. Старинная. В нашей семье она уже больше ста лет – так папа говорил. - Ваш отец был художником? - Что вы, нет. Но картины очень любил. И при возможности частенько покупал современных художников. А эта – единственная стоящая. Не Айвазовский, конечно, но все же… Он впился в ее лицо, как будто при этих ее словах хотел пролезть в самый мозг, докопаться до истинного смысла сказанного. Но лицо Инны оставалось беспристрастным. - Я намереваюсь ее продать. Жаль, ведь, как ни как – семейная реликвия. Говорят, картины хранят взгляды смотревших на них людей. Получается, что твоих близких уже и на свете нет, а свет их глаз все еще мерцает на картинах, которыми они любовались. Но, ничего не поделаешь. Сейчас нам с сыном очень нужны деньги. Да… от этой картины, и впрямь, глаз не оторвать. Хоть и совсем небольшая, но гений создателя чувствуется в каждом мазке. Николаю очень хотелось потушить лихорадочный блеск своего собственного взгляда, но ничего не получалось – профессия. Его интуиция уже взяла след. Только действовать нужно очень осторожно. Тут главное не спугнуть. - А это чьи картины? – он вышел в коридор, взглядом приглашая женщину в свою комнату. - Имен художников я не знаю, - в тоне женщины угадывалось легкое разочарование. По всему чувствовалось, что сегодняшний вечер ей представлялся несколько иначе. - Художников? Я думаю, все эти работы принадлежат одному мастеру. - Почему вы так решили? Они же совершенно разные. - Они не разные. Да, сами пейзажи отличаются, но, задержите взгляд на несколько секунд, и вы увидите, что техника одна и та же: одинаковая густота и объемность мазка, четкая приверженность определенной палитре, тот же самый характер линий. У этого художника есть свой стиль, и он легко прослеживается от картины к картине. Стиль – важная творческая составляющая – чем легче он угадывается, чем интенсивнее проявляется, тем больше говорит о таланте и профессионализме художника, писателя, музыканта. - Вы так интересно рассказываете! - женщина в восхищении прижала руки к груди. – Неужели, все это видно по картинам? Вот, что значит – понимающий человек. - Профессия превыше всего, - улыбнулся Николай. – Я приверженец этой фразы. - Тогда, может, вы и о той картине мне все расскажете? - Может быть… Но на сегодняшний вечер у меня есть предложение поинтереснее, - прошептал Николай, выключая свет в комнате и привлекая к себе трепещущую женщину. О данных себе обещаниях придется забыть: похоже, тактику нужно менять. Главное – держать ситуацию в своих руках и не дать опомниться владелице. Не очень честно, но ведь профессия – превыше всего… …Лишь на третий день, когда Инна вместе с Димкой, наконец, надолго ушли из дома по делам, Николай вошел в комнату своей любовницы и осторожно снял картину со стены. Как всегда, доверяя лишь своим глазам и кончикам пальцев, сантиметр за сантиметром, он исследовал старинное полотно. Да, все так и есть, как ему и подсказали первый взгляд и сумасшедшая интуиция. Виртуозная техника лессировки – нанесения тончайших слоев краски. Глубина и сила красочного тона и эффект прозрачной волны. Знаменитые «соты» - в расположении морской пены между гребнями волн. Небо, освещенное торцом кисти, и множество других особенностей почерка гениального художника, чьи полотна невозможно спутать ни с чьими другими. Фантастика… Ведь это же сотни тысяч… а может, и миллион… Пурпурное, малиновое, нежно-розовое небо больше не радовало глаз, белоснежные мириады пенных брызг, растворенных в морской лазури, оставались незамеченными. Свежесть утреннего благоухания сада, жаркие ночи в объятиях страстной любовницы, трогательные рассветы под птичий щебет не опьяняли и не дарили наслаждения. Мечты о семье и домашнем уюте уже не бередили душу, на дне которой жила и крепла одна только мысль: как завладеть картиной? Наконец, Николай решился завести с Инной важный разговор. - Ты говорила, что хочешь продать картину. Сколько денег ты рассчитываешь получить? - Я не знаю… - растерялась женщина, легонько щекоча его плечо теплым дыханием. – Я думала, надо пойти в галерею, к эксперту. Пусть бы сказал, за сколько можно продать. - Не стоит, - он дотронулся губами до ее влажного виска, как будто хотел выудить из головы эту опасную мысль. – Я ведь тоже разбираюсь. Если ты мне доверяешь, конечно. - Ну, о чем ты. Мы же ведь уже не чужие… Мысленно поморщившись от внезапного укола совести, Николай быстро проговорил: - Давай сделаем так. Я выкупаю у тебя эту картину за максимально возможную цену. А уже в Киеве нужно будет провести экспертизу и, имея документы, постараться продать картину в частную коллекцию. Если удастся продать дороже, я отдам тебе деньги. - А если дешевле? – сонно проговорила Инна. - Это уже мои проблемы. Тебя они касаться не будут. - Да бери картину просто так, без денег. За сколько удастся ее продать, за то и спасибо… - Нет, Инночка. Благодарю за доверие, конечно, но я так не могу. Я уже все обдумал. Я предлагаю тебе продать эту картину за двадцать тысяч долларов. Я уже и деньги в банке заказал. Если ты согласна, то… Инна смотрела на него распахнутыми глазами, в которых дрожали слезы. - Да ты что… Да этих денег нам с Димкой, знаешь, на сколько лет хватит? – она прижалась к нему сильно-сильно, будто хотела в полной мере ощутить защиту надежного мужского плеча. Зарылась влажным носом в складку на его шее и прошептала: - Спасибо тебе. Ведь я слишком хорошо понимаю, что все это ты делаешь только ради нас. Наверное, так, как в эту минуту, Николай не презирал себя еще ни разу в жизни. Но это ничего… Это пройдет… Им с мальчишкой, действительно, хватит этих денег надолго. Гадостность момента забудется, а заветная картина останется у него. Последние дни отпуска прошли особенно тягостно. Николай каждой своей клеткой чувствовал, как Инна не хочет его отпускать, как мечтает, чтобы он вернулся к ней снова или позвал жить с собой. Но она ни о чем не просила его, а он ничего не предлагал. И прощаясь, каждый из них понимал, что они вряд ли когда-нибудь увидятся снова. Прилетев домой, Николай бережно вынул картину из рамы, внимательно рассмотрел под лупой темный, растрескавшийся слой красок и принялся осторожно протирать полотно смесью скипидара и льняного масла. «Оживший» на пару мгновений угол картины заставил бешено колотиться его сердце, явив взгляду четкую подпись: «Айвазовский». Примчавшись в крайней степени взбудораженности к своему другу - эксперту и реставратору, с которым они сотрудничали не одно десятилетие, Николай оставил ему свое сокровище для самой тщательной экспертизы, которая очень скоро показала, что данная картина является подделкой. Да, очень качественной и талантливо изготовленной копией, с использованием старинного холста, красок и покрытой специальным лаком, дающим быструю паутинку трещинок-кракелюров. Спектральный анализ и рентгенография полностью подтвердили первоначальные слова эксперта. - Сочувствую, - друг похлопал Николая по плечу. – Ничего удивительного – художник, создавший копию, без сомнения, практически гений. Оправившись от самого оглушительного провала в своей карьере, Николай, повинуясь какому-то наитию, снова отправился в приморский курортный городок. Он сам себе не мог бы ответить на вопрос: для чего он это делает, и что скажет Инне при встрече. Ему просто очень нужно было увидеть ее, а может быть, в его душе еще теплилась слабая надежда, что наивная женщина и понятия не имеет, что за картина досталась ей в наследство. В конце-концов, она же ни о чем не просила его, ничего ему не обещала и не гарантировала. Лаванда неба снова сладострастно тонула в пенном золоте облаков, а переспевшие абрикосы лениво падали в высокую траву уютного садика. Пустой гамак уныло расчерчивал на клетки грустное одиночество. На обеденном столе, прямо под веселым цветастым навесом, какая-то толстая тетка стирала в эмалированном тазу посудные полотенца. - Вам кого? – без особого интереса спросила она. - Мне очень нужно повидать хозяйку этого дома. - Так я и есть хозяйка. Вы комнату хотите снять? - Я?.. Нет… А Инна – молодая женщина с мальчиком Димой… - Художница? Так она съехала дней пять назад, вместе со своим мальчонкой и всеми картинами. Они и так почти месяц тут отдыхали. Вы же ее имеете в виду? - Да… думаю, да. Я просто не знал, что она художница. Извините, я, наверное, пойду. - Постойте, - уже возле калитки окликнула его хозяйка. – А вы, случайно, не Николай? - Николай. А что? - Она оставила письмо. Выходит, для вас. На песчаном берегу, где всего неделю назад у него была иллюзия счастья, Николай развернул сложенный вчетверо листок, на котором незнакомым почерком была написана только одна фраза: «Превыше всего – не профессия. Превыше всего – профессионализм»… © Татьяна Лонская из книги «Капсула времени»

СВИДАНИЕ НА ПРОВЕРКУ - Покажи мне паспорт! – попросила девушка на первом свидании. Тимур весь надушенный и наглаженный шел в кафе, где сегодня собирался встретиться с Наташей. Ох и долго же он ее окручивал на сайте знакомств. Неприступная девица прямо-таки, но красивая зараза! Очень уж ему хотелось узнать ее поближе. Точнее прямо очень сильно близко. Собственно, не она была первой в таких его стремлениях. Тимур был частым гостем на сайтах знакомств. Обычно параллельно общался сразу с несколькими понравившимися девицами. А что еще делать? На работе тишина, компания медленно, но уверенно катится на дно. Хорошо хоть зарплату пока платят. Другие парни на работе в игрушки режутся целыми днями, а у Тима были другие увлечения – ему нравились девушки. Он прямо с ума от них сходил. Обожал менять их как перчатки. И вот она – Наташа. Очень симпатичная брюнетка с каре. Пухлые губки. Глаза, глядящие прямо в душу! А как улыбается! Да, фотки у нее, что надо. Оставалось надеяться, что и в жизни она так же хороша, как и на фотографиях, но в этом он почему-то даже не сомневался. Шел по улице и представлял, как эта милейшая особа начнет таять от его комплиментов. Сам Тимур был весьма привлекательным мужчиной. Ему не составляло труда уложить выбранную красотку в постель. Иногда даже на первом свидании, но обычно он старался не торопить события. Нравилась ему эта погоня что ли? Ну, что-то определенно радовало. И вот, он открывает дверь, оглядывает кафе и видит ее! Пунктуальная. Пришла даже раньше него, значит, заинтересована не меньше. - Привет, красавица! – сказал он и улыбнулся, стреляя глазками. - Привет, Тимур! – ответила она и тоже улыбнулась. Вроде все на мази. Пришел уж точно не зря! Еще красивее в жизни девчонка. - Не разочарована? – как бы на всякий случай спросил он. - Ни в коем случае! - Уже придумала, что заказать? - Пока только кофе! Тим присел за столик, поедая ее глазами. Он уже готов был начать свой привычный подкат, как вдруг… - Покажи мне свой паспорт! – попросила девушка на первом свидании. - Паспорт? – ошарашенно спросил он. - Паспорт! – снова сказала она и улыбнулась, глядя на него своими манящими серыми глазами. Паспорт? Она первая, кто попросил о таком. Тимур немного замешкался. Нет, документы у него при себе имелись, но показывать он их точно не хотел. Во-первых, там стоит печать о браке. Во-вторых, фотка ужасная получилась. В-третьих, в паспорте имелись штампики о детях – дочке трех лет и сыне-первокласснике. И зачем ей это видеть? Жена, видимо, не просто так уговорила его вписать детей в паспорт. Прямо-таки настаивала в свое время! Да-да, Тимур был одним из тех прохвостов, кто будучи в браке, ухлестывает за молодыми девушками на сайте знакомств. Его совсем не смущало наличие жены и детей. Его супруга Оксана даже не подозревала о тайных пристрастиях своего благоверного. Да и зачем ей знать? Пусть живет своей жизнью, растит их детей, занимается хозяйством. Жена нужна. Жена – это хорошо. Жена – это уют в доме, теплый ужин вечером, наглаженные рубашки по утрам. Без жены никак! Но и на ней свет клином не сошелся. Иногда хочется и чего-то ядрёненького, чтобы не забывать про то, что ты мужчина в самом расцвете сил! - Так что покажешь? – снова спросила Наташа. - Легко, если объяснишь зачем? Или ты одна из тех девушек, которая ищет парня с московской пропиской? Девушка прищурилась и оценивающе посмотрела на него. Парень явно с харизмой, только вот слишком уж очевидно врет. - Да нет, хочу убедиться, что ты не женат! - Кольца на пальце нет. Разве этого недостаточно? Давай лучше поговорим о тебе! - Поговорим, сразу же после того, как ты покажешь паспорт! Не переживай, я не кусаюсь! - Слушай, без обид, но это немножечко странно! Я не могу вот так просто дать в руки незнакомому человеку свой паспорт! Вот это уже совсем глупо вышло, но Тим просто ничего лучше не придумал. - Ладно, как скажешь! – сказала она, вставая, уже готовая уйти. - Погоди, ты куда? - Нет паспорта, нет свидания! Все просто! - Стой, не уходи! Давай, я хотя бы угощу тебя ужином! - Поесть я и дома могу, спасибо! - Ладно, я женат! – выпалил он. – Ты это и хотела узнать? Но моя жена тут совсем ни при чем. Ты мне очень нравишься! Наталья улыбнулась и села на свое место. - Жена тут ни при чем? Я тебе нравлюсь? – переспросила она, улыбаясь, но глаза оставались холодными. - Конечно! Она просто жена, а ты – богиня! - Да ну? Богиня? Так Оксане и передам! – сказала девушка, ошарашив Тимура еще больше. - Ты знаешь мою жену? - А, по-твоему, кто меня сюда прислал? Глупышка, хотела убедиться, что муженек ей верен. Мы даже пари заключили. Поспорили на деньги! Колечко, кстати, куда дел? В карман или в кошелек убрал? Тут-то Тим и понял, что он попал, причем по полной программе. Не ожидал он такого от своей тихой и милой женушки, которая только и делала, что сдувала с него пылинки. - Что ты хочешь за то, чтобы она ни о чем не узнала!? – прямо спросил он. - Двести тысяч рублей! – с надменной улыбкой ответила Наташа. - Сколько? Где я возьму тебе такие деньги? - Ну, не знаю! Придумай что-нибудь. И лучше побыстрее! Она достала телефон, делая вид, что собирается набрать номер его жены. - Что ты делаешь? Нет, не звони ей. Я дам тебе денег! Только не звони! - А у тебя разве есть? - Конечно, каждый уважающий себя мужчина имеет заначку. – Уверенно сказал он, открывая приложение на телефоне. – Только у меня всего сто восемьдесят. Может, хватит? - Маловато, но ладно. Переводи! Мой телефон у тебя есть. Надо было видеть лицо Тимура. С такой жадностью он переводил свои кровно заныканные от жены денежки новой противной знакомой. Нет, еще минуту назад она казалось ему красавицей, а теперь прямо – жаба с каре! Телефон Наташи издал наиприятнейший звук, сообщающий, что деньги поступили на карту. Она широко улыбнулась Тимуру и снова встала. - С тобой приятно иметь дело! Спасибо! - И что даже кофе не попьешь? – брезгливо спросил он. - Нет, меня муж дома ждет! – улыбнулась она и ушла. Что? Муж? Она еще и замужем? Да, давно он не ощущал себя таким взбешенным. Хорошо хоть не из семейного бюджета расплатился за свою глупость, а то как потом жене объяснять? Аппетит пропал за доли секунды. Тим тоже вышел из кафе и направился к машине. Раз уж тут обломилось, лучше дома поесть. Хоть лишний раз тратиться не придется. __________ Подъехав к дому, он краем глаза заметил, что свет в окнах их квартиры не горит. Может, на прогулку пошли? Когда он поднялся на двенадцатый этаж и вошел в квартиру, то не нашел ни жену, ни детей. На столе лишь лежала записка. - Жалко, что не двести, но все равно спасибо! На первое время хватит! Тимур не сразу догадался, что всю эту авантюру провернула его жена, что она нашла его переписку в телефоне с другими бабами, и решила уйти. Поскольку дочку они отдали в садик всего пару месяцев назад, денег у нее своих почти не было, а уйти в пустоту с двумя детьми – так себе идея. Теперь денежки появились. На первое время точно хватит, а там и работу сможет найти. Еще через несколько дней Тим узнал, что жена подала на развод. Конечно, он пытался помириться, давил на жалость через детей, но ничего у него не вышло. Облапошила его супруга, а ведь он считал ее такой тихой и доверчивой. Еще и на алименты подала, когда их все-таки развели, и на раздел имущества. Гадина! Юля С.

ТАЙНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ МАСТЕРА. 10 марта 1940 года в 16.39 Елена Сергеевна Булгакова сделала последнюю запись в своем дневнике: "Миша умер"". Узнав диагноз, врачи отписали мужу несколько дней жизни, а Булгаков прожил шесть месяцев. Все это время, пока силы окончательно не покинули его, он работал над романом. На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: ""Дописать, прежде чем умереть!"". Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к ""Мастеру"". Перед смертью вложил ей в руки рукопись со словами: ""Доверяю... Чтобы знали..."" Роман увидел свет лишь в конце 1960-х - тогда ""Мастера"" опубликовал журнал ""Москва"". В урезанном виде, но все же... В один из вечеров, когда Булгаков, несмотря на болезнь, еще мог говорить, он сказал Елене Сергеевне, что хочет составить завещание и пусть в нем будут такие строки: человек, который придет к нему, Булгакову, после того, как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», придет в день, когда Михаил Афанасьевич сжег первый вариант рукописи романа, и положит цветы на могилу, - этот человек должен получить определенный процент гонорара от авторского... Это была очередная, хотя и горькая шутка Михаила Афанасьевича. Но Елена Сергеевна пообещала мужу, что она выполнит его волю. 10 марта 1940 года Михаил Булгаков умер. А почти через тридцать лет, весной 1969 года, наутро после сноса в Москве последнего дома уже исчезнувшего к тому времени Охотного ряда, в котором находилось первое «Стереокино», на Новодевичьем кладбище появился молодой человек. Он был один. И искал он могилу. Точного ее места он не знал. Помнил лишь, что этого человека похоронили в вишневом саду неподалеку от могилы Антона Павловича Чехова, среди могил старейших артистов Художественного театра. И все же молодой человек нашел то, что искал. Позднее он узнал, что черный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, лежащий на могиле, прежде был на могиле Гоголя - писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!». Молодой человек потом сосчитал, что от ворот старого кладбища до могилы автора «Мастера и Маргариты» всего семьдесят шагов. Именно могилу Михаила Булгакова искал в тот весенний день молодой человек. Нашел и расстроился: ни одного цветка. Молодой человек вернулся к воротам, к цветочному магазину. Принес, положил цветы, постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Он оглянулся и увидел пожилую даму. Она поднялась со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона». «Зачем он вам?» - смутился молодой человек. «Сейчас я не стану ничего объяснять. Поверьте, мне действительно нужен ваш домашний адрес. Вам ничто не угрожает», - ответила незнакомка. Молодой человек представился: «Владимир Невельский, журналист из Ленинграда». Дама записала фамилию, имя, отчество, ленинградский адрес, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу. А молодой человек стоял и терялся в догадках: что все это значит? «Мистика какая-то. Чертовщина», - подумал он. Вернулся в Ленинград. О встрече с незнакомкой он вскоре забыл. Но недели через две на его домашний адрес из Москвы пришел почтовый перевод. Невельский пришел в почтовое отделение, получил деньги. Страшно удивила сумма - деньги были огромные. «От кого они?» - молодой человек снова терялся в догадках. Повертел бланк почтового перевода: в разделе «Для письменного сообщения» ни слова... Через день-два в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова...» Владимиру Невельскому позвонила жена и друг писателя. «Вы получили перевод? - спросила Елена Сергеевна. - Да, его послала я, выполняя волю покойного Михаила Афанасьевича. Он был великим шутником и выдумщиком. Даже когда заболел, устраивал розыгрыши». И Елена Сергеевна рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова... Так, спустя 29 лет, Елена Сергеевна выполнила последнюю волю мужа. На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его ""Михаил Булгаков""... ""Всегда неожиданный Булгаков"" (""Известия"", 1983, N 239)"

Гражданин Молдовы залез поспать в скульптуру Ферреро Роше в центре города Плзень. Оказался без документов и без денег/похоже нелегал/. 24 тыс заплатил в больнице за лечение, а что это скульптура не понял, понимает только коров и тд по ссылке крими в Ютубe.

Вот такие ходят рекламы и вот ктонибудь клюнет. https://paralipomenonas.com/?fb=1412737566207196&fbe=Lead&utm_source=274242759881774&utm_content=p_f_13&fbclid=IwAR3SYVYmiXhQU5Hxm3rzfxOa7zln10Vaon8Ojqodw9ocl732c6xc1lDy1Ss

Домработницу Катя и Паша искали невыносимо долго… У Паши были свои требования: ответственная, пунктуальная, воспитанная, опрятная, внимательная, умеющая вкусно готовить, без вредных привычек. Он придирался ко всему, с кандидатками был суров, без конца демонстрировал власть и гонор. Тридцать процентов претенденток даже не переступали порога их дома, если Паша сомневался хоть в одном пункте. Он закрывал дверь прямо перед их носом. У Кати требований было меньше, но они были жёстче: желательно старая, желательно страшная и уважающая её женский авторитет. Она отсеивала всех, на ком взгляд Паши задерживался больше трёх секунд . Денег у молодых людей было больше чем достаточно, а вот времени совсем ни на что ни хватало, поэтому они и решили найти себе помощницу с постоянным проживание у них дома, которой были готовы очень хорошо платить Только вот никто им не подходил. Руки у молодых бизнесменов опускались. Им казалось, что проще сменить город, чем найти здесь настоящего профессионала и уже собирались покупать виллу в соседней области, когда к ним в дом постучалась госпожа Набекрень. Паша открыл дверь и тут же был отодвинут в сторону, не успев сказать и слова. Сначала в дом вошло два чемодана размером с рояль каждый. Затем вошла сама Набекрень, которая была размером с орган и звучала так же громко и тяжело, как его самые басовые регистры. С женщины потоками стекала вода, так как на улице шёл ливень. На полу быстро собралось целое озеро. Первым делом, даже не поздоровавшись, Набекрень спросила: «Где у вас ведро?». Паша хотел было что-то возразить, но Набекрень уже достала откуда-то огромную швабру и мощными крутящими движениями рук, от которых, казалось, земля способна начать крутиться в другую сторону, собрала всю воду, а заодно вымыла пол во всей прихожей, не сходя с коврика. ― Ведро! ― скомандовала Набекрень, и Паша, то ли испуганный, то ли загипнотизированный этим великолепным мытьём полов, тут же принёс ведро. Женщина начала выжимать тряпку. Треск раздался такой, словно падал вековой дуб — даже соседские собаки перестали лаять, а ведро наполнилось до краёв. Затем она точно так же выжала свой плащ. ― Где я могу расположиться? ― спросила женщина, глядя на Пашу. ― М-м-мы вас ещё не приняли, ― немного дёргано ответил тот, и сам не заметил как вжал голову в плечи. ― Хм. Что от меня требуется? ― совершенно спокойно ответила Набекрень. ― Н-н-ну, ― голос у Паши дрожал, он забыл как нужно проводить собеседования, ― для начала ваше резюме, ― наконец вспомнилось ему. ― Что вас интересует? ― прогудела Набекрень. При этом она осматривала свои новые трудовые владения, подмечая пыль под двухметровыми шкафами во всю стену и предстоящее усиление слабого межэтажного перекрытия. ― Опыт работы, рекомендательные письма, ваше образование, ― справился, наконец, с дрожью в голосе хозяин. ― Я воспитала восемь собственных детей. Двое из них стали подполковниками в двадцать пять лет. Трое защитили докторскую: по математике, физике и химии на первом курсе института. Две дочери ― мастера спорта международного класса по единоборствам, а младшенькая у меня играет на тубе в оркестре. Есть рекомендательное письмо из Суворовского училища — работала там завхозом, а в качестве подработки выпустила три курса кадетов. Десять лет вела уборку на космодромах, чистила ракеты и оттирала от нагара взлётные площадки. Про судостроение рассказывать? ― сурово поглядела Набекрень на Пашу, и тот невольно сглотнул, а затем помотал головой. ― Нужно спросить у жены, ― выдал он и побежал за супругой на работу прямо так: в тапочках под проливной дождь, не вызывая такси. Набекрень не стала тратить время и приступила к своим обязанностям, ещё даже не узнав — каким. Первым делом она зашла в ванную комнату и забрала корзину с бельём на кухню. Там она достала из своего чемодана таз и специальную стиральную смесь, изготовленную по собственному рецепту, затем начала кипятить. ― Ты просто пойми, она нам не подходит, совершенно, ― наседал в такси Паша на свою жену, когда те ехали домой. ― А что же ты её не выгнал? Она что, одна? В нашем доме? ― Да. Она не похожа на воровку, совсем. Но я думаю, что лучше будет тебе её выгнать, ну, вам, женщинам, между собой проще договориться, а мне как-то неудобно, я же джентльмен, ― лебезил Павел перед супругой. По дороге они заехали в школу и забрали своего сына Платона ― тихого необщительного скромника, который плохо учился, ни к чему не стремился, был ленив и ничем не замотивирован по жизни, в общем, полная противоположность своим родителям. Когда все трое зашли в дом, их встретил запах совершенно непривычной еды, а ещё — зеркально-чистые полы. Паша хотел было уже шагнуть на паркет, но в кухонном проёме появилось лицо Набекрень, которая одним взглядом заставила всю семью разуться и сложить свои ботинки на обувную полочку. ― Это она? — спросила шепотом жена, когда Набекрень исчезла за дверью. Паша молча кивнул. ― А вроде бы ничего, ― поджала губы жена и зашагала на кухню. ― Добрый вечер, как я могу к вам обращаться? ― поздоровалась Катя с Набекрень, которая в этот момент голыми руками сняла горячий таз с плиты и поволокла его в ванную. ― Ольга Прокофьевна, добрый вечер, ― поклонилась Набекрень. ― Ольга, ― обратилась хозяйка к женщине уже в ванной, когда та начала выжимать руками бельё, источающее горячий пар. ― Прокофьевна, ― поправила её Набекрень, ― фамилия Набекрень. ― Ольга Прокофьевна, ― немного раздражено, но смиренно продолжила Катя, ― скажите, а вы ознакомились с нашими условиями? ― Есть условия? ― подняла одну бровь Ольга Прокофьевна, и вся ванна немного исказилась вместе с ней. ― Ну да. Небольшие. Например, вы должны соблюдать наши требования, а их немало. ― Слушаю вас, ― не прекращая выжимать бельё, сказала домработница. ― Например, все ваши действия должны быть согласованы с нами. Я вижу, вы самостоятельно решили постирать бельё, используя какие-то консервативные методы, у нас для этого имеется стирал… ― Катя не закончила, потому что Набекрень развернула белую рубашку её мужа и начала её вывешивать на сушилку. ― Как вы это сделали? ― ошарашенно смотрела на неё Катя. ― Что сделала? ― Как вы отстирали рубашку мужа от зелёнки? Я собиралась её выбрасывать — он вылил на себя целый пузырёк. В химчистке нам сказали, что пятно уже не отстирать. Рубашка очень дорогая ― У них просто нет ракетного топлива, которое я добавляю в своё средство. К тому же при кипячении мои ингредиенты убивают абсолютно все лишние запахи, ― спокойно ответила Ольга Прокофьевна и продолжила развешивать идеально чистое бельё. ― Ещё какие-то требования будут? ― Что? Требования? ― находясь в лёгком ступоре, переспросила Катя, ― ах да, требования. Вы должны готовить то, что мы попросим вас. Я, например, сижу на особой авокадной диете, а мой муж очень разборчив в еде. Он ест стейки из мраморной говядины, дальневосточных крабов, только фермерскую зелень и яйца. Он не станет питаться чем попало, как и мой сын. Тогда Ольга Прокофьевна предложила пройти на кухню. Там женщины застали Пашу, который хлебал половником щи прямо из кастрюли. ― А ну! ― рявкнула Набекрень, ― чтобы я больше такого не видела! Разве можно есть из общей кастрюли?! Сядьте, я вам положу! ― скомандовала она, и Паша тут же отпрыгнул от плиты и уселся за стол. ― Паша, ты чего это? ― стыдливо спросила Катя, глядя на мужа, чьё лицо лоснилось от жира. ― Это какое-то зелье, я не мог оторваться! Решил попробовать ложечку и пропал. У меня память отшибло, я не мог остановиться! ― оправдывался он. ― Это не зелье — это капуста, которую я сама квасила, ― сказав это, Набекрень вытащила из чемодана пять трёхлитровых банок капусты. ― Садитесь, Катенька, вы же после работы, голодная! И сына пригласите за стол, ― пробасила домохозяйка. ― Валерьевна, ― пропищала негромко Катя. ― Что? ― повернулась к ней Ольга Прокофьевна, накладывая порцию щей. ― Ничего-ничего, просто вечером я ем только авокадо. ― Авокадо так авокадо, ― пожала плечами Набекрень и достала из холодильника зелёный плод, а затем прямо с косточкой нарезала его на дольки. Затем она открыла крышку небольшой кастрюльки и кухню быстро заполнил аромат котлет. Он был таким сильным, что Павел снова впал в транс и потянулся к еде руками, но Ольга Прокофьевна треснула по ним, а затем велела сначала съесть щи, в которые накрошила целую гору укропа. Вместе с кастрюлей она пошла на второй этаж, к Платону. Обычно, мальчик ел только у себя в комнате. Но сегодня он пришёл ужинать на кухню, тащась, словно загипнотизированный, за домработницей с котлетами в руках. Когда мальчик зашёл, он увидел, как его родители молотят ложками щи, а лица у них обоих блестят в свете ламп. Нетронутый авокадо лежал в стороне. Ольга Прокофьевна поставила тарелку с котлетами на стол и всё семейство стыдливо, но с жаром набросилось на них. После ужина Ольга Прокофьевна поставила чайник и оставила хозяев наедине, а сама пошла в комнату к их сыну, где попросила его показать ей школьный дневник. ― Слушай, ты был прав, она нам не подходит, ― шептала Катя мужу, пока тот раскуривал сигару. ― Да, совершенно не подходит, ― согласился он, ― давай прогоним. После завтрака. ― Почему после завтрака? ― Ну… Поздно уже, некультурно как-то. ― Да, ты прав, прав… Набекрень тем временем читала Платону вслух роман Жюля Верна, предварительно лишив мальчика всех гаджетов. Парень слушал. Сначала — боясь сопротивляться, затем уже — с интересом. Когда она спустилась вниз, чтобы налить всем чаю, родители уже сидели в гостиной и разговаривали о бизнесе. Паша открыл бутылку виски и налил себе бокал, другой рукой он держал сигару, которую так и не смог раскурить. ― Вот, ― поднесла ему кружку чая Ольга Прокофьевна. ― Спасибо, я перед сном пью виски — мне так проще заснуть, а то, знаете ли, бизнес, дела, бессонница, ― пафосно сказал он. ― Виски? Пф-ф, я вам в чай плеснула своего бальзама, ваш виски ― молозиво по сравнению с ним. ― Правда? Хм. Сомневаюсь что-то. Это ― чистая Шотландия, десять тысяч за бутылку! ― тряс он бокалом. ― А это ― алтайские травы, я сама собирала, попробуйте, а я пока вашу сигару раскурю. Паша умоляюще взглянул на жену, но та лишь беспомощно пожала плечами. Мужчина сделал глоток, затем — второй, третий. Ольга Прокофьевна при помощи одной спички и своих могучих лёгких раскурила сигару в один затяг, а потом пробубнила что-то про то, что это какая-то фигня — не то, что были уставные в Баренцевом море. Паша тем временем допил чай. Глаза его блестели, лицо было красным и довольным как после бани. ― Слушайте, а можно добавки? ― спросил он заплетающимся языком у Набекрень. ― Не стоит. Думаю, вам лучше прилечь. Да и вы, Катя, тоже отдохните после работы. Я вам уже расстелила. Завтра обсудим ваши требования, ― убаюкивающе звучал органный бас Набекрень, и оба супруга невольно зевнули. Перед сном домработница зашла к Платону и проследила за тем, чтобы тот самостоятельно прочёл вторую главу. Сама она легла спать в гостевой спальне на полу. Кровать с ортопедическим матрасом женщина перенесла в другую комнату, туда же был отправлен телевизор. Вместо него она бесшумно перетащила в комнату книжный шкаф и перед сном «проглотила» небольшой томик одного из классиков. Александр Райн.

Pan president Petr Pavel jede do nedalekého bavorského Selbu. Проехал через Аш открыл праздник недели Чешско -Баворской дружбы.

Бермудский треугольник, по крайней мере, существует, только название поменялось от времени, теперь это называется Всемирная паутина!

Слушайте, а куда подевался Бермудский треугольник? В детстве же только и слышно было, что там кто-то пропал, а потом появился, но уже весь седой и старый, или напротив — молодой, и ничуть не постаревший за тридцать лет отсутствия. Корабли терялись, самолеты сбивались с курса, ученые всех мастей строили смелые гипотезы, бесновались ясновидящие и колдуны, медиумы заявляли, что слышат тайные послания, идущие оттуда, — и вдруг полная тишина. Тотальная. Сейчас спроси современного школьника, что такое Бермудский треугольник — не ответит. Почему все кончилось-то? Что случилось? А инопланетяне где? Помните, слово-то какое было — НЛО! Постоянно прилетали, на полях рисовали, похищали и анально зондировали сорокалетних девственников, коров крали, бухгалтерш возили на Альдебаран, и там они получали способность лечить руками и заговаривать детский крем, чем, вернувшись на родину, и зарабатывали себе на хлеб насущный. Во жизнь была! А теперь где это все? Где безумные контактеры, где мутные фотокарточки светящихся шаров в ночном небе в каждом выпуске новостей? Где вот эти вот, леденящие душу истории: Был обычный, будничный вечер, я поела селедки с картошечкой, выпила три стакана чая с молоком и уже собиралась лечь спать, как делают все добрые люди после подобных упражнений, но вдруг заметила за окном спальни странный свет и услышала голос, зовущий меня: "Наталья Вениаминовна, подойдите, мы — ваши братья по разуму и вы избранная. Приглашаем вас на борт корабля!" Куда все это подевалось-то? Барабашка ещё был — помню это слово лютое. Натурально в газете писали, что, так мол и так — постукивает, сволочуга, и банки с крупой местами меняет! Ходит по ночам по кухне и стукает! Йети постоянно по лесам бегал. Воооот такенные следы оставлял! Туристов пугал. Выл ночами и терся волосатой спиной о вековечные кедры, оставляя на них клочья нечеловеческой шерсти. Огромадный гипсовый слепок следа Юрий Сенкевич лично показывал с экрана. Многие, кстати, верили. А сейчас новости почитаешь — срам же один. Ни треугольников, ни пришельцев, ни снежного человека, ни Лохнесского, мать его, чудовища. Одни санкции, новые инициативы депутатов, какая-то певица покакала, три фотокарточки котиков и цены на ЖКХ опять маленько подрастут, но это ничего, нам только на пользу. Все. Никакой романтики, никакой щемящей душу тайны. Тьфу! © Яков Коган

И причем здесь то, что дети не пишут Письмо? Да у нас так и назывался этот предмет в начальных класах и еще Правописание. Моторика небудет развита . А что она дает - почитать не трудно. 9 летние дети не могут шнурки завязать и не от лени а не развиты пальцы.

В Китае люди на площадях и парках занимаются каллиграфией, а рядом другие люди проводят упражнения по Тян Чу или Кунг Фу.

От знакомого ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ Букварь за 1959, 1962 , 1980 и 2011. Легко заметить, что каллиграфию просто исключили из учебного процесса. Тогда я задался вопросом: ПОЧЕМУ? И вот что я нашел в интернете: В 80-х годах крупнейшая японская компания, занимающаяся выпуском бытовой и профессиональной электроники, – начиная переходить к нанотехнологиям, провела во многих странах любопытный эксперимент. Искали, какие методики можно использовать в данном регионе и в данной культуре для подготовки специалистов будущего в разных направлениях. Программа длилась долго. Её финансировали более 10 лет. Когда собрали данные, организаторы эксперимента были потрясены. Всем требованиям в наибольшей мере отвечала каллиграфия. Поэтому компания рекомендовала ввести каллиграфию с 1-го по 11-й класс во всех школах и вузах, независимо от специализации образовательного учреждения. Чтобы сформировать те самые качества, необходимые будущим специалистам в области инновационных технологий. Вот ещё один интересный факт из современной японской жизни. Многие крупные фирмы Японии приглашают в обеденный перерыв учителей (сенсеев), которые занимаются с сотрудниками каллиграфией по полчаса в день. Руководители компаний считают это весьма недешёвое занятие полезным не только для здоровья, но и для развития творческого потенциала специалистов. И ведь никто не сможет поспорить с тем, что японцы – самая работоспособная нация, к тому же самая продвинутая и креативная в области инновационных разработок. Безусловно, здесь заслуга не только каллиграфии. Но совершенно очевидно, что это – следствие бережного отношения японцев к своей истории, традициям и корням, духовному и физическому здоровью нации. Китайские же специалисты раскрывают эту тему в еще более неожиданном ракурсе. В своей статье «Каллиграфия и здоровье» доцент Пекинского института графической коммуникации Юань Пу рассказывает о влиянии каллиграфии на мозговую активность в целом и даже на продолжительность жизни. Считается, что из всех видов произвольных действий акт письма – наиболее сложный и трудоемкий. Положение пальцев, ладони и запястья для правильного обхвата пера, правильное положение запястья и руки в воздухе при письме, движения пером, – все это не только тренирует мышцы рук и нервы, но и затрагивает все части тела: пальцы, плечи, спину и ноги. Каллиграфические упражнения по своей сути напоминают гимнастику цигун, которая «изменяет телосложение, двигает суставы». Этот процесс влияет на психическое и физическое здоровье, развивает тончайшие мышцы рук, стимулирует работу мозга и воображение. Процесс письма также восстанавливает дыхание. Каллиграфия заставляет правую мозговую долю чувствовать правильность линий, структуру симметрии, ритм и темп, развивает внимательность, наблюдательность и воображение. Юань Пу пришел к выводу, что студенты, которые изучают каллиграфию, гораздо быстрее остальных воспринимают и запоминают информацию. А то, что каллиграфия продлевает жизнь, – научно доказанный факт. Современный каллиграф Су Цзусиань прожил 110 лет, Дон Шупин жил до 94 лет. Создатель шрифта Ци Гун, современный каллиграф, бывший член Китайской ассоциации каллиграфов, прожил 95 лет. Другой китайский специалист, профессор Генри Као, делает ещё более смелые выводы на основе проведенных исследований: практически нет таких болезней, которые нельзя было бы вылечить каллиграфией. Результаты показывают, что пациент, практикующий занятия каллиграфическим письмом, испытывает расслабление и эмоциональное спокойствие, выражающиеся в равномерном дыхании, замедлении пульса, снижении кровяного давления и уменьшении мускульного напряжения. Улучшаются ответная реакция, способность к дифференциации и определению фигур, а также способность к ориентации в пространстве. Практические и клинические исследования показали положительное влияние лечения каллиграфическим письмом при поведенческих расстройствах пациентов, страдающих аутизмом, синдромом нарушенного внимания, дефицита внимания и гиперактивностью. Более того, развивалась способность к логическому мышлению, рассуждению у детей с небольшой умственной отсталостью; также укреплялась память, улучшались концентрация, ориентация в пространстве и координация движений у пациентов с болезнью Альцгеймера. В то же время методика была успешно применена к больным с психосоматическими расстройствами при гипертонии и диабете и таких психических заболеваниях, как шизофрения, депрессия и неврозы: у них улучшался эмоциональный фон. Для сравнения: в современной школе на такой предмет, как правописание, выделяется один час в неделю, а во времена Императорского Царскосельского лицея Александр Сергеевич Пушкин занимался каллиграфией 18 часов в неделю. Но не только на Востоке и в Европе изучают влияние каллиграфии на здоровье. О её воздействии на человеческий организм уже давно знают и отечественные специалисты. В течение 15 лет в Петербурге работала школа каллиграфии, созданная группой энтузиастов для детей с отклонениями в умственном развитии. Образовательный процесс в ней основывался на русских методических материалах XIX века. Основной принцип этого процесса заключался в следующем: прежде чем заниматься науками, искусством и ремеслами, необходимо с помощью каллиграфии заложить крепкий фундамент – основу, состоящую из трёх важных элементов: терпения, умения работать и волевого импульса. Ученикам запрещалось с 1-го по 11-й класс пользоваться шариковой ручкой. Любой урок начинался с 15 минут занятий каллиграфией. Результат был очевиден уже к 7–8-му классу. Специалисты, глядя на письменные работы учеников, не верили, что так могли писать дети, к тому же с психическими и физическими отклонениями, настолько красивой, четкой и упорядоченной была форма письма. У этих детей раскрывались способности к математике, поэзии и искусству. После окончания школы многие из них поступали в лучшие вузы Петербурга, получали гранты на обучение за границей. Некоторым ребятам в итоге снимали инвалидность. Художники дают каллиграфии разнообразные поэтичные сравнения и определения. Одни видят в искусно прописанных буквах застывшую музыку и её ритм, другие – пластику танца. Показания этой кардиограммы когда-то свидетельствовали о здоровом сердечном ритме эпохи. Сегодняшние сбивчивые линии и неритмичные амплитуды фиксируют скорее тяжелую стадию болезни. На втором снимке видно как в Китае многие люди занимаются каллиграфией на площади Тиантан перед входом в Запретный город.

Мы летали из Лейпцига и Мюнхена.