Чешское кино

[Latinka 0]

Замечательного "Колю" тут показывали на ТВ.

Да, мне бы чего-то такого не очень комедийного лучше...это я просто мужа вспомнила, которому только комедии подавай. А тусовка требует мрачной эсхатологии (шютка)

То есть самое то - это что-то красивое, с качественной операторской работой. А уж драма, мелодрама или батальное кино - не суть важно.

[Lucka 0]

Kladivo na čarodějnice

Spalovač mrtvol

Dita Saxová

 

ЗЫ. Мрачнее не бывает...

[Kosta 0]

QUOTE (Basilio @ Apr 4 2005, 12:24) Ну, и Милоша Формана раннего надо просмотреть:

Hoří, má panenko!

Lásky jedné plavovlásky

В русскем zneni "Бал пожарных"

Правда сам видел в оригинале, оттого мне повезло больше.

Фильм замечательный.

[StYlus. 1]

QUOTE (Basilio @ Apr 4 2005, 10:58) Tankový prápor

Тогда обязательно Černí baroni.

[Mr N 0]

QUOTE (Basilio @ Apr 4 2005, 11:24)А еще Dědictví, aneb kurvahošigutentag (так вроде бы )

Школа, по-моему, obecní, a tmavomodrý вместе, но это не суть...

 

Musíme si pomáhat

Ну, и Милоша Формана раннего надо просмотреть:

Hoří, má panenko!

Lásky jedné plavovlásky

Школа таки obecná, а свет действительно слитно (переклинило меня, однако), но не суть. Нас чешской грамоте не учили, как слышим так и пишем...

[barma 0]

Мне очень понравился фильм, кажется он называется Пелешки (извините я помню только на слух).

В последний приезд я его смотрел по ТВ и к сожалению не досмотрел (может если кто знает подскажет как он пишется по чешски, а то я пытаюсь его найти в инете и ни как, а очень хочется его купить)

[Basilio 0]

Достаточно вернуться на первую страницу, третий пост

В интернете тоже есть...

[barma 0]

Огромное спасибо, а то я его всем друзьям перессказываю(некоторые шутки до сих пор смех вызывают), а хочется показать.

[STV 2]

"Коля" - розовые сопли, но, признаю, сделано мастерски. Dědictví, aneb... - с детства полюбляю, первый раз по-рюсски смотрел, проперло. Как раз на этом фильме тестировал уровень своего чешского лет 7 назад... не сдал "Темносиний мир" - см. "Коля". Формановскую "Блондинку" как раз недавно посмотрел - бред полный, но местами смешно. Единственный чешский фильм, который дико меня пропер - черт, забыл название Грусная семейная история...

[Basilio 0]

И шо, ни названия, ни режисера, ни фамилий актеров, ниц не помнишь? Хоть время и сюжет вкратце, мы поможем!

[STV 2]

Блин... Короче, молодая семья, довольно случайный брак, ребенок, тоже довольно случайный... В итоге сына воспитывает отец, мать уходит, но, как водится, возвращается... уже потом, когда парень вырос... Банальщина, но очень щемящая игра актеров... речь в фильме, по-моему, о середине-конце 70-х, начале 80-х...

[karioka 0]

А как будет "Копытом туда, копытом сюда" по-чешски? Видела один раз давно, показался интересным

[ahas 1]

Ко всем вышеперечисленным я бы еще добавил:

 

Babi léto,

Samotáři,

Vesničko má středisková,

Výlet,

Knoflíkáři,

Rok ďábla.

 

karioka, KOPYTEM SEM, KOPYTEM TAM

 

А здесь можно дополнить свои знания о названиях.

[Rusin 0]

Для меня фильм, который поменял мое отношение к чешскому кинематографу - Jizda. Это при том, что до того я уже видел нескольно фильмов типа того-же Коли. А если речь идет о комедийном жанре, то для меня намного ближе чем Slunce, Seno..., Dedictvi или Пелишки, цикл Nevera po slovensky Юрая Якубиска (хотя это уже чехословацкий кинематограф).

[barma 0]

А мне Пелишки все таки очень понравились.

Посмотрел ссылки и полез искать информацию на русском о Петре Шабахе и Hovno hori. Информации очень мало, но на сайте "Свободы" обнаружил его рассказ.

Очень меня проперло

 

Петр Шабах. Этот удар рассказчика по ксенофобии называется

 

ЮГО

 

В нашем городке долгое время ничего не происходило. Пока к нам не приехал Юго. Настоящее имя было Бранко Жупанчич, или что-то в этом роде, но все называли его Юго. Глаза у него были, как две молнии. Могучие усы. Это были такие большие усы, что всем они казались ненастоящими. Они торчали в обе стороны, а когда Юго говорил, то размахивал ими так, что совсем не нуждался в руках. В лавке он показывал усами на товар, который хотел купить, случалось, что туповатая продавшица Хеленка прекрасно его понимала. У нас на лесопилке ему досталась нелегкая работа, но и это на него не подействовало. Мы все ожидали, что хотя бы на чуть-чуть усы его провиснут - ничего подобного! Юго уходил с работы таким же свежим, каким являлся по утрам, сливовый пиджак с золотыми пуговицами, отбрасывал солнечные зайчики на усталые лица вокруг, усы в самой лучшей форме, легкие пары ракии - таков Юго.

 

Была у него и жена. Такая маленькая, и, насколько мне известно, слова никогда не вымолвившая. У этой жены под носом тоже росли усы. Хотя намного менее заметные, чем у ее мужа. Сначала наши люди эту пару и любили, и не любили. Они, правда, никого не обижали, но правда и то, что нас они сторонились, жили на отшибе, были немногословны, - ну, и сами понимаете. Если о ком-то ничего не знаете, то начинаете выдумывать. Так и о них начали говорить, что на самом деле они очень богаты, что дома у них сундук с золотыми монетами, что его жена - вовсе не жена его, а сестра, и что у нас они прячутся из-за страха перед какой-то там кровной местью. Жена Юго ни с кем никогда не останавливалась, чтобы посплетничать, никогда не пыталась вмешаться в чужие дела, а это, конечно, очень не нравилось соседям.

 

Я помню, как однажды после зарплаты мужики с лесопилки уговорили Юго пойти с ними в трактир. Они просто хотели напоить его так, чтоб он свалился под стол и не смог подняться. Это должно было стать этаким коллективным нокаутом его странной натуре. Так ребенок с ножом в руке идет смотреть, что там внутри у куклы.

 

Они усадили Юго по центру и заказали ему ром, что само по себе было ударом ниже пояса, потому что каждый знал, что лучше всего он владеет ракией, а перед каждой приличной дуэлью между соперниками принято обсудить разновидность оружия. Но Юго понюхал напиток, слегка усмехнулся, и гигантские его усы щупальцами спрута обвили стакан. Потом он поставил его на стол опорожненным и стал ждать, что будет дальше. Ему заказали еще стаканчик. Ясное дело, Юго понимал, о чем речь. Понимал, что он здесь сидит не для повышения их аппетита. Он все понимал с удобством развалился на стуле. Они же считали, что дают ему прикурить. Юго молчал и пил. Пил и слегка усмехался.

 

По мере того, как ром ударял мужикам в голову, они становились все агрессивнее. Стали кричать на Юго, что он, мол, их не уважает, что для него они недостаточно благородные, ну и подобные глупости. Свою злость на свое поведение срывали на нем.

 

Юго долго молчал. Он правильно расценивал все происходящее, как дуэль, и непрочь был упасть под стол. Трудно сказать, о чем он думал в эти минуты. Может быть, вспоминал море и белые утесы, дикую красоту буйных рек, далеких таинственных женщин, или растрескавшуюся землю и упрямство ослов, может быть, в эти минуты он вспоминал все эти прекрасные полузабытые картины. А наши люди с отвращением взирали на его прекрасные усы и чувствовали, что именно в них затаилась душа этого югослава, широкая, могучая душа, которая мучила их своим присутствием. Все как будто сразу с ума сходили.

 

Юго сидел и смотрел на них, но не удивленно, а скорее с любопытством, что, мол, они выкинут еще. Провоцировал. А когда показалось, что дальше его ожидают только избиение и унижение, Юго произнес одну фразу. Только несколько слов, но большинство мужиков помнят их до сих пор, и до сих пор от тех слов им становится не по себе.

 

Юго спокойно встал перед самым большим крикуном, посмотрел прямо ему в глаза и со своим смешным акцентом высокомерно спросил: "Тебе жена ноги моет?"

 

Никто своим ушам не поверил. Юго стоял и спокойно смотрел на них. Потом повернулся и пошел. В дверях приостановился, снова посмотрел на всех и снова спросил: "Моет?" Пару раз взвизгнув, дверь за ним закрылась.

 

Мужики сидели, заставляя работать свои багровые головы. При чем здесь жена? Какая жена? Почему ноги? Но дверь снова открылась, и в ней появился Юго с серьезным лицом, глядя на всех вместе и каждого по отдельности испытующим взглядом. Они смотрели друг на друга, наверное, с полчаса, потом он кивнул им. В этом жесте было что-то торжественное, что не допускало возражений. Сначала поднялась пара мужиков, наконец из любопытства встало большинство, и это большинство, растерянно озираясь и покашливая, вышло на улицу. Юго шел впереди всех с достоинством, с высоко поднятой головой, не оборачиваясь. Они шли в ночи, брели за ним, не зная, куда идут и зачем, но шли.

 

"Эй, Юго! Что за странная прогулка?"- вскричал кто-то из идущих за ним, но Юго не ответил. Он молчал. В таком страшном гнетущем расположении духа они дошли до домика у железнодорожного полотна. Сгрудились перед дверью и стали ждать. Потом вошли в маленькую, тщательно убранную комнату, и затоптались на месте. Жена сидела за столом, перебирала рис. Она даже головы не подняла, как будто бы ничего не происходило. И только когда муж сел и неторопливо снял ботинки, она смахнула в кастрюлю маленькие белые кучки и встала. На минутку исчезла и вернулась с бутылкой ракии и несколькими рюмками. Сесть никого не пригласила - все равно садиться было некуда. Юго закурил и с наслаждением вытянул ноги. Жена снова куда-то исчезла и торжественно внесла облупленный таз с кипятком.

 

Она нежно взяла в руки огромные мозолистые ноги мужа и медленно погрузила их в воду. Юго издавал сладострастные звуки. С закрытыми глазами и с сигаретой в углу рта, с запрокинутой головой он начал напевать какую-то сумрачную, чужую, мучительно- сладостную, мелодию, которая шла из самого его нутра. У мужиков глаза повылезили из орбит, руки, державшие рюмки, затряслись. Жена омывала эти загрубевшие ноги с нескрываемой любовью, она перебирала палец за пальцем, с каждым задерживалась как бы для беседы, гладила их и массировала, как бы освобождая каждого из этих пленников из угасшей тьмы. Она не была хороша собой, но в эти минуты показалась всем красивой. И за это они ее не любили, ибо она показывала им что-то такое, чего у них никогда не будет, о чем они до сегодняшнего дня понятия не имели, да и иметь не могли.

 

Они еще немного посмотрели на этот необычайный спектакль, и от рома. от тепла в их головах забегали мурашки, они стояли, сжав пальцы ног, как в кулак, и грозились этими сжатыми своими ногами проклятому Юго, ибо сегодня выиграл он. Его победа была не на день, и не на два, а навсегда. Это они понимали сейчас со всей опреленностью. Они стали расходиться по домам. С плохо скрываемой злобой благодарили за ракию, неискренне и быстро прощались и уходили. Каждый по отдельности, каждый к своей жене, поджидающей его дома с полным коробом упреков, каждый к жене, которая не привыкла мыть кому-то ноги.

 

Естественно, никто из них дома и не пытался о том заговорить. Каждый заранее предвидел ожидающий его ответ. Но этот таз с горячей водой уже прочно засел в них, во сне они видели эту сцену каждую ночь. Этого он нам не имел права делать. Такие вещи делать им никто не смеет.

 

Я не думаю, что в тот раз, когда они совершили эту подлость, там были все, но о двух-трех знаю точно. Они подстерегли его однажды вечером, когда он возвращался с лесопилки, схватили, повалили на землю и отомстили ему. Они избили его и отрезали усы. Эти роскошные черные усы, которые никогда ни перед кем ни сникали, не перед кем не повисали к земле. Я видел, как он с окровавленным лицом идет домой, как больно ему ступать, и как переваливается он из сторону в сторону. До сих пор я слышу эту странную мелодию, которой он прощался. Он уехал. Просто однажды утром его уже здесь не было.

 

Никто его не хватился, все, собственно, были рады. В конце концов, это был пришелец, и нечего ему здесь было делать.

 

Я не знаю, куда он уехал, и что с ним случилось, но вспоминаю его всякий раз, когда вижу, как в небе тихо реет ласточка. Если закрыть глаза, то ясно видишь, что это усы Юго. Прекрасные и величественные. Усы смотрят на меня с неба и зовут: "Так что? Моет жена тебе ноги?"