Крео мысли

[accounter 0]

Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав,

к сожалению, трудно. Красавице платье задрав,

видишь то, что искал, а не новые дивные дивы.

И не то чтобы здесь Лобачевского твердо блюдут,

но раздвинутый мир должен где-то сужаться, и тут -

тут конец перспективы.

[onno 0]

Нам лишь кажется, что мы живем непрерывно. Фотону, быть может, тоже мнится, что он - частица, но мы-то знаем - он еще и волна.

Тот ли я копался в песочнице, озабоченный строительством куличиков?

Тот ли я путался в застежках, снимая первый бюстгальтер с первой женщины, и преждевременно кончил?

Тот ли я зубрил ночами, впихивая в голову знания, никогда не потребовавшиеся в жизни?

Тот ли я, что сейчас сидит перед тобой?

Атомы моего тела сменились несколько раз, всё, во что я верил, оказалось недостойным веры, всё, что я высмеивал, оказалось единственно важным, я всё забыл и всё вспомнил... так кто же я? Частица или волна?

Что во мне от мальчика с кудрявыми волосами, глядящего исподлобья со старого снимка?

Узнает ли меня школьный друг, вспомнит ли мои губы девчонка из параллельного класса, найду ли я, о чем говорить со своими учителями?

Взять меня пятилетнего - да в нем больше сходства с любым пятилетним ребенком, чем со мной! Возьми меня восемнадцатилетнего - он тоже думает гениталиями, как любой восемнадцатилетний пацан! Возьми меня двадцатипятилетнего - он еще мнит, что жизнь вечна, он еще не вдыхал воздух чужих миров.

 

Так почему же мы думаем, будто нам дана одна-единственная непрерывная жизнь? Самая хитрая ловушка жизни - наша уверенность, что умирать еще не доводилось! Все мы умирали много раз. Мальчик с невинными глазами, юнец, веселящийся ночами напролет, даже тот, взрослый, Мартин, нашедший всему в жизни ярлычок и место, - все они мертвы. Все они похоронены во мне, сожраны и переварены, вышли шлаком забытых иллюзий. Маленький мальчик хотел быть сыщиком - но разве его мечты имеют хоть каплю сходства с моей нынешней жизнью? Юноша хотел любви - но разве он понимал, что хочет лишь секса? Взрослый распланировал свою жизнь до самой смерти - но разве сбылись его планы? Я уже другой... я каждый миг становлюсь другим, вереница надгробий тянется за мной в прошлое - и никаких Библиотек не хватит, чтобы каждый умерший Мартин получил по своему обелиску. И это правильно, ключник. Это неизбежно. Уныл и бесплоден был бы мир мудрых старцев, прагматичен и сух мир взрослых, бестолков и нелеп мир вечных детей. Грусть и виноватость вызывает ребенок, отвергающий детство, торопящийся жить, вприпрыжку несущийся навстречу взрослости. Грусть и виноватость... будто наш мир оказался слишком жесток для детства. Смущение и жалость вызывает взрослый, скачущий наперегонки с детишками или балдеющий в сорок лет под "металл". Смущение и жалость... будто наш мир оказался недостойным того, чтобы вырасти. Молодящиеся старички, мудрствующие юнцы - все это упрек миру. Слишком сложному миру, слишком жестокому миру. Миру, который не знает смерти. Миру, который хоронит нас каждый миг. Если бы мне дали самую вожделенную мечту человечества, если бы мне вручили бессмертие, но сказали: "Расплатой будет неизменность" - что бы я ответил? Если в открывшейся вечности я был бы обречен оставаться неизменным? Слушать одну и ту же музыку, любить одни и те же книги, знать одних и тех же женщин, говорить об одном и том же с одними и теми же друзьями? Думать одни и те же мысли, не менять вкусы и привычки? Я не знаю своего ответа, ключник. Но мне кажется, это была бы чрезмерная плата. Страшная плата, с лихвой перекрывающая вечность. Наша беда в том, ключник, что мы как фотон - дуальны. Мы и частица, и волна... язычок пламени-сознания, что пляшет на тяжелых нефтяных волнах времени. И ни от одной составляющей мы отказаться не в силах - как фотон не может остановиться или потерять одну из своих составляющих. И в этом наша трагедия, наш замкнутый круг. Мы не хотим умирать, но мы не можем остановиться - остановка будет лишь иной формой смерти. Вера говорит нам о жизни вечной... но чья жизнь имеется в виду? Меня - малыша, быть может, самого невинного и чистого, каким я был? Меня - юноши, романтичного и наивного? Меня прагматичного и сухого? Меня, разбитого старческим маразмом и болезнью Альцгеймера? Ведь это тоже буду я... но каким же я воскресну в вечности, неужели беспомощным слабоумным? А если я буду пребывать в здравом уме и твердой памяти то чем провинился обеспамятевший старик? А если воскреснет каждый "я" - то хватит ли места в раю хотя бы для меня одного?

Лишь иллюзия непрерывности дает силы жить, не замечая тех нас, что, будто тени, падают к ногам. При каждом шаге, при каждом вдохе. Мы умираем и оживаем, мы оставляем мертвым хоронить своих мертвецов. Мы идем, зная, что мы - частица, но надеясь, что мы - волна. У нас нет выбора, как нет выбора у фотона, несущегося от звезды к звезде. И может быть, мы должны быть благодарны за то, что у нас нет выбора.

__________________

Лукьяненко. Спектр

[onno 0]

Читала интервью Губермана "Смех продлевает жизнь читателям, но не авторам"

Он говорит о ушедшем из жизни в 47 лет хорошем писателе из Питера Дмитрии Горчеве

Нашла его рассказы, про любовь, секс и всё такое...)))

 

О влюблённых

 

Любовь — это очень прекрасное чувство.

Когда человек влюблённый, это чувство захватывает его целиком, без остатка. Он запросто продаст Родину, отца родного, мать-старушку; он украдёт, зарежет, подожжёт, и даже сам не сообразит, чего наделал.

Со стороны влюблённые производят неприятное впечатление.

Оставишь их одних на пять минут, кофе поставишь, вернёшься — а они уже на пол свалились. Или сидят, но рожи красные, глаза выпученные и языки мокрые. И сопят.

Влюблённые вообще много сопят, чмокают и хлюпают. Из них все время что-то течёт. Если влюблённых сдуру положить спать на новую простыню, они её так изгваздают, что только выбросить.

 

Если влюблённый один, то у него есть Предмет Любви.

Если Предмет Любви по легкомыслию впустит такого влюблённого хотя бы на пять сантиметров внутрь, он тут же там располагается, как маршал Рокоссовский в немецком городе, вводит комендантский час и расстрел на месте, берёт под контроль внутреннюю секрецию и месячный цикл. При этом он редко оставляет потомство, потому что всё время спрашивает: "Тебе хорошо? А как тебе хорошо? Как в прошлый раз или по-другому? А как по-другому?"

Зато когда влюблённого оттуда прогоняют, он немедленно режет вены и выпрыгивает в окошко. Звонит через два часа в жопу пьяный и посылает нафаллос. Через две минуты опять звонит, просит прощения и плачет. Такие влюблённые вообще много плачут, шмыгают носом и голос у них срывается.

Одинокого влюблённого на улице видно за километр: голова у него трясётся, потому что газом травился, но выжил; идёт он раскорякой, потому что в окошко прыгал, но за сучок зацепился и мошонку порвал. А на вены его вообще лучше не смотреть — фарш магазинный, а не вены. Но при этом бодрый: глаза горят, облизывается, потому что как раз идёт Выяснять Отношения. Он перед этим всю ночь Предмету Страсти по телефону звонил, двадцать четыре раза по сто двенадцать гудков, а теперь торопится в дверь тарабанить, чтобы задавать Вопросы. Вопросы у него такие: "Ты думаешь, я ничего не понимаю?", "Почему ты не хочешь меня понять?" и "Что с тобой происходит?".

Ещё он говорит: "Если я тебе надоел, то ты так и скажи" и "Я могу уйти хоть сейчас, но мне небезразлична твоя судьба". Ответов он никаких не слушает, потому что и так их все знает.

А ещё иногда он напишет стишок и всем показывает, стыда у них вообще никакого нет.

 

В целом же, влюблённые — милые и полезные существа. о них слагают песни и пишут книги. Чучело влюблённого с телефонной трубкой в руке легко может украсить экспозицию любого краеведческого музея, хоть в Бугульме, хоть в Абакане.

И если вам незнакомо это самое прекрасное из чувств, вас это не украшает.

К сожалению, вы — примитивное убогое существо, мало чем отличающееся от виноградной улитки или древесного гриба. На вас даже смотреть противно, не то, что разговаривать.

До свидания.

[onno 0]

"Слова разбрасываются щедро, их не отсчитывают как мелкие монетки. И не надо думать ни о грамматике, ни о фактических ошибках, ни о противоречиях – ни о чем. Только говори. И если вы говорите с тем, кто умеет слушать и вслушиваться, он прекрасно вас поймет, даже полную бессмыслицу. Вот именно такой разговор ведет к полному единству, так заключается нерушимый брачный союз, не важно, говорите ли вы с мужчиной или с женщиной. Мужчина, говорящий с другим мужчиной, вступает в такой брак, так же как женщина, говорящая с другой женщиной. А вот настоящие супружеские пары редко наслаждаются такими беседами по само собой разумеющимся причинам.

Разговор, подлинный разговор, по-моему, одно из самых ярких проявлений человеческой жажды всеохватного слияния. Натуры восприимчивые, люди, способные чувствовать, стремятся создать какие-то глубокие, тонкие, более прочные связи, чем это установлено обычаями и дозволено договорами. И насколько они превосходят все мечтания творцов социальных и политических утопий. Человеческое братство, если даже оно наступит, – детский сад в драме человеческих отношений. Когда человек откроется по-настоящему, когда он позволит себе самовыражаться без боязни быть осмеянным, осужденным, гонимым, тогда он прежде всего должен проявить себя в любви. В истории человеческой любви все мы застряли еще на первой главе. Даже здесь, в царстве личного, наблюдается скудный, дешевенький ассортимент. Наберется ли хотя бы десяток героев и героинь любви, чтобы следовать их высокому примеру? Учебники переполнены именами великих королей и императоров, государственных мужей, полководцев, всевозможных художников, ученых, изобретателей, открывателей – а где же великие любовники? Покопаешься в памяти и придешь все к тем же Абеляру и Элоизе, Антонию и Клеопатре, к истории Тадж-Махала. И так много здесь насочинено, преувеличено, приукрашено людьми, знавшими только нищую, убогую любовь, которым в ответ на их мольбы были посланы эти сказки и мифы. Тристан и Изольда – какая чарующая сила в этой легенде, все еще живущей в нашем мире и возвышающейся, как снежная вершина Фудзиямы, над равнинами современного романа!

 

Вчитываясь в нее строчка за строчкой, в ее ноги, руки, волосы, губы, уши, грудь, пробираясь от пупка к подбородку и от подбородка к бровям, я жадно накидывался на нее, царапал, кусал, душил поцелуями эту женщину, которая еще не раз переменит свой облик, каждую мельчайшую черту своего образа и останется все такой же непроницаемой, непрочитанной, недоступной для понимания, как какая-нибудь застывшая статуя в заброшенном саду забытого материка.

 

Постоянно преследуемое существо, запрятанный цветок, чей запах никогда не учуять ищейкам. А за этими призраками, проглядывая сквозь чащобу джунглей, стояло дитя – робкое, застенчивое и в то же время бесстыдно предлагающее себя.

 

Ночь за ночью слова, сны, плоть, призраки. Обладание и необладание. Цветы под луной, широкоплечие пальмы, запах джунглей, яростный лай ищеек, пузырьки лавы, хрупкое детское тело, медленный снегопад, бездонная пропасть, и там неясная дымка расцветает и превращается в плоть. Плоть… Тело… А что есть тело, как не луна? А что есть луна, как не ночь? А ночь жаждет, жаждет, жаждет… непереносимо.

«Думай о нас!» – сказала она в тот вечер и быстро побежала вверх по ступеням. Словно я мог думать о ком-то еще. Только о нас, бесконечно подымающихся по ступеням. Только мы, двое, и ступени, ведущие в бесконечность.

 

Творчество! Сотворить бы легенду, раскрывающую передо мной ее душу.

Женщина в попытках избавиться от своего секрета. Отчаявшаяся женщина пытается в любви найти самое себя. Перед бесконечностью тайны она как сороконожка, и земля уползает из-под каждой ноги. Каждая дверь ведет в еще большую пустоту. Ей надо плыть, как звезда плывет в бесконечном океане времени. Ей надо запастись терпеливостью радия, лежащего в глубинах Гималайских хребтов»

 

Г. Миллер Сексус

 

 

[onno 0]

10 самых знаменитых изречений знаменитых людей перед смертью.

 

1. Оскар Уайльд умирал в комнате с безвкусными обоями. Приближающаяся смерть не изменила его отношение к жизни. После слов: «Убийственная расцветка! Одному из нас придется отсюда уйти», он ушел.

 

2. Королева Мария Антуанетта, поднимаясь на эшафот, оступилась и наступила палачу на ногу: «Простите, пожалуйста, месье, я сделала это случайно».

 

3. Императрица Елизавета Петровна крайне удивила лекарей, когда за полминуты до смерти поднялась на подушках и грозно спросила: «Я что, всё ещё жива?!». Но не успели врачи испугаться, как всё исправилось само собой.

 

4. Американский драматург Юджин О`Нил: «Я так и знал! Я так и знал! Родился в отеле и, чёрт побери, умираю в отеле».

 

5. Шпионка-танцовщица Мата Хари послала целящимся в неё солдатам воздушный поцелуй: «Я готова, мальчики».

 

6. Английский писатель-прозаик Сомерсет Моэм: «Умирать — скучное и безотрадное дело. Мой вам совет — никогда этим не занимайтесь».

 

7. Американский прозаик и драматург Уильям Сароян: «Каждому суждено умереть, но я всегда думал, что для меня сделают исключение. И что?»

 

8. Знаменитый английский хирург Джозеф Грин по врачебной привычке мерил свой пульс. «Пульс пропал», - сказал он.

 

9. Английский писатель и критик Литтон Стрейчи: «Если это и есть смерть, то я от нее не в восторге».

 

10. Русский писатель-сатирик Салтыков-Щедрин приветствовал смерть вопросом «Это ты, дура?»

[onno 0]

Алексей Герман: «Помнить, как было» Он ушёл из жизни 21февраля.

 

 

Я придумал беседу, рассказ о жизни, но только со смешной стороны, это я хотел рассказать. Жизнь состоит из трагического, комического, ужасного, никакого. Но про себя я хотел рассказать только смешное. Допустим, вся моя жизнь началась с того, что был 1938 год, еще 1937-й, когда мама была беременна и от меня надо было немедленно избавиться, потому что всех вокруг гребли. А мама — врач, поэтому она прыгала со шкафа, поднимала ванну. Так что сейчас, когда рассказывают про неродившихся, что они даже целуются в чреве и так далее, я думаю: как же ужасно началась жизнь. Как же она у меня ужасно началась, как же я должен был держаться, чтобы не выпасть.

Ты понимаешь, и дальше всю жизнь так.

 

 

СРЕДСТВО ОТ УНЫНИЯ.

 

"Что меня спасает от уныния? Наверное, стихи. Знаете, у меня в последние годы, с момента, как просыпаюсь, в голове звучат хорошие стихи. Я с ними хожу, хожу, даже мешает иногда - не отвлечься от них. Вот сегодня в ушах тарабанит лермонтовское: В глубокой теснине Дарьяла,/ Где роется Терек во мгле,/ Старинная башня стояла,/ Чернея на черной скале.

 

Вот как это можно написать - "роется Терек"? Не шумит, не протекает - "роется во мгле". Как так устроен человек, чтобы такие строчки из себя сочинить? После этого хочешь не хочешь, а веришь в человека, в то, что восприимчив к прекрасному, к божественному. Просто сейчас многих, потерянных для искусства, надо возвращать к нему. Помните слова академика Лихачева? "Если нет искусства, тогда зачем все?" Это расшифровывается просто: тогда мы существа, которые поедают окружающий мир, переводят его в удобрение, создают себе подобных и не очень заботятся о них".

 

ВЕРА.

 

"Я человек религиозный, хотя, конечно, не ортодоксальный, но я верю: есть нечто, что является больше, чем мать-отец. Я верю, что что-то существует, и не верю в то, что превращусь в ничто, поскольку существует закон энергии. Чем-то я буду, а уж чем, понятия не имею".

 

(Из интервью "Российской газете")

 

"Молитва пожилого человека".*

Господи, ты знаешь лучше меня, что я скоро состарюсь. Удержи меня от рокового обыкновения думать, что я обязан по любому поводу что-то сказать.

 

...Спаси меня от стремления вмешиваться в дела каждого, чтобы что-то улучшить. Пусть я буду размышляющим, но не занудой. Полезным, но не деспотом. Охрани меня от соблазна детально излагать бесконечные подробности. Дай мне крылья, чтобы я в немощи достигал цели.

 

Опечатай мои уста, если я хочу повести речь о болезнях. Их становится все больше, а удовольствие без конца рассказывать о них - все слаще.

 

...Об одном прошу, Господи, не щади меня, когда у тебя будет случай преподать мне блистательный урок, доказав, что и я могу ошибаться... Если я умел бывать радушным, сбереги во мне эту способность. Право, я не собираюсь превращаться в святого: иные из них невыносимы в близком общении. Однако и люди кислого нрава - вершинные творения самого дьявола. Научи меня открывать хорошее там, где его не ждут, и распознавать неожиданные таланты в других людях.

 

* Эта молитва, которую читал еще отец - писатель Юрий Герман, - всегда была над рабочим столом Алексея Германа.

[onno 0]

Попало в тему.

 

из выступления в Сорбонне Иосифа Бродского:

 

- Изучать философию следует, в лучшем случае, после пятидесяти. Выстраивать модель общества -- и подавно. Сначала следует научиться готовить суп, жарить -- пусть не ловить --

рыбу, делать приличный кофе.

В противном случае, нравственные законы пахнут отцовским ремнем или же переводом с немецкого. Сначала нужно научиться терять, нежели приобретать, ненавидеть себя более, чем тирана,

годами выкладывать за комнату половину ничтожного жалованья -- прежде, чем рассуждать о торжестве справедливости. Которое наступает всегда с опозданием минимум в четверть века.

Изучать труд философа следует через призму опыта либо -- в очках (что примерно одно и то же), когда буквы сливаются и когда

голая баба на смятой подстилке снова для вас фотография или же репродукция с картины художника.

Истинная любовь к мудрости не настаивает на взаимности и оборачивается не браком в виде изданного в Гёттингене кирпича, но безразличием к самому себе, краской стыда, иногда -- элегией.

 

Истина заключается в том, что

истины не существует. Это не освобождает

от ответственности, но ровно наоборот:

этика -- тот же вакуум, заполняемый человеческим

поведением, практически постоянно;

тот же, если угодно, космос.

И боги любят добро не за его глаза,

но потому что, не будь добра, они бы не существовали.

И они, в свою очередь, заполняют вакуум.

И может быть, даже более систематически,

нежели мы: ибо на нас нельзя

рассчитывать. Хотя нас гораздо больше,

чем когда бы то ни было, мы -- не в Греции:

нас губит низкая облачность и, как сказано выше, дождь.

 

Изучать философию нужно, когда философия

вам не нужна. Когда вы догадываетесь,

что стулья в вашей гостиной и Млечный Путь

связаны между собою, и более тесным образом,

чем причины и следствия, чем вы сами

с вашими родственниками. И что общее

у созвездий со стульями -- бесчувственность, бесчеловечность.

Это роднит сильней, нежели совокупление

или же кровь! Естественно, что стремиться

к сходству с вещами не следует. С другой стороны, когда

вы больны, необязательно выздоравливать

и нервничать, как вы выглядите. Вот что знают

люди после пятидесяти. Вот почему они

порой, глядя в зеркало, смешивают эстетику с метафизикой.

[onno 0]

Просто прелесть, что такое...

 

Цитата:

 

Когда мы победим, одеяла будут вдеваться в пододеяльники сами. Достаточно будет посмотреть на них со значением – они сразу прыг, и уже внутри.

Квартиры, когда мы победим, тоже будут убираться совсем без нас. Скажешь ей – убирайся! – и все, она уже убралась. Вместо нее пришла другая, чистая, как четверг.

Пыль в домах, когда мы победим, будет лететь не вниз, а вверх. Вылетать из домов через окна и улетать сразу в космос, красиво поблескивая по пути.

Продукты перестанут портиться, вообще. Курица, забытая в выключенном холодильнике и обнаруженная через полгода, бодро соскочит с полки и тут же снесет яйцо.

 

Машины будут ездить на честном слове. Автомеханик сказал: «честное слово, доедет!» - и доедет, честное слово.

Парковаться можно будет везде. Остановился – вот и запарковался. Шоссе, когда мы победим, будут четырехмерными: по ним можно будет уехать вдаль, вверх, вниз и в вышел на пять минут раньше.

 

Болезней, когда мы победим, уже не будет. Ортопеды переквалифицируются в фигуристов, стоматологи – в артистов эстрады, хирурги займутся бисерным ткачеством. Медсестер можно будет оставить. Пусть ходят по улицам и улыбаются людям, в профилактических целях.

От грустных глаз начнут продавать лекарство, на котором так и будет написано: «счастье в капсулах, 3 мг». Будут разновидности счастья: «с перцем», «со свистом», «с душевной болью», «усиленное, 5 мг». Когда мы победим, каждый сможет сам выбирать себе счастье.

 

Родители будут просто любить своих детей, а детям этого просто будет достаточно. Знание древнегреческого будет впитываться с материнским молоком, знание математики – с первым прикормом. К году все дети будут ходить и говорить, к двум – читать, к трем привыкать к горшку, к пяти оканчивать университет. Родителям останется только тратить их зарплату на мороженое и кино.

 

Никто не будет говорить о политике - не о чем будет говорить. Меньше, чем о политике, будут говорить только об ипотечных ссудах и ценах на бензин.

 

Когда мы победим, у котов разовьются пристойные голоса. Будет сиамский вид, мяукающий тенором Карузо, порода русских голубых с сопрано Марии Каллас и вислоухие британцы с басом, на выбор, Бориса Христова или Пааты Бурчуладзе. Те, кому не нравится опера, смогут завести себе кота с интонациями диктора Левитана. «Я хочу в туалет» этот кот будет сообщать таким тоном, каким сообщают, что окончилась мировая война. Поэтому в тех домах, где он поселился, всегда будет мир.

 

Вообще, всегда будет мир, когда мы победим. И всем будет тепло, независимо от погоды. Восемь градусов на улице, восемнадцать или минус двадцать пять – все равно всем будет тепло. Сказал с утра «хочу, чтобы мне весь день было как в плюс двадцать два» - и целый день тебе так оно и есть. А погода на улице станет декоративной, как обои на компьютерном столе.

 

Чем больше люди нравятся друг другу, тем ближе они будут жить. А те, кто друг другу не нравится, разлетятся по разным полушариям. И тут же прекратятся войны: слишком далеко будет бегать воевать.

 

К интернету научатся подключаться силой мысли. Информацию получать напрямую в подсознание, вместе с картинками. Из любой страны: для подсознания не существует языков. Можно будет, не отвлекаясь, вести машину, а подсознательно при этом читать "Закат Европы" по-немецки. Перед глазами ничего лишнего не возникнет, а образовательный уровень будет повышаться с каждой поездкой в гастроном.

 

Светофоры будут всегда светить зеленым. Автокатастроф не будет. Люди перестанут понимать, как такое вообще возможно, нарушить правила дорожного движения. Да и сами правила сведутся к самому простому: запрету автокатастроф.

 

Осенние листья будут шуршать под ногами в любое время года.

В каждом городе будет море.

Из любого места можно будет быстро попасть куда угодно.

Например, из Парижа – в Лондон. Достаточно перейти дорогу.

Или из Иерусалима – в Прагу. Семь минут езды.

Москвичи будут ходить пешком купаться в Женевском озере. А жители Женевы – гулять на Патриаршие пруды.

И Катя Нечаева из седьмого подъезда перестанет быть задавакой и даст списать.

 

Очень просто узнать, когда именно мы победим, и все это случится. Как только выглянем в окно и увидим, что всё уже так и есть – значит, мы уже победили.

 

И младенцы тогда будут спать ночами, не просыпаясь. Шесть часов подряд. Или даже семь. Впрочем, если сбудется все остальное, бог с ними, с младенцами. Пусть спят, как хотят.

 

© Neivid, LJ Вика Райхер.

 

 

http://neivid.livejournal.com/311147.html

[onno 0]

"Внутри обычного человека нет хозяина, а где нет хозяина, там нет и души.


Душа - цель всех религий, всех школ. Но это только цель, только возможность, а не факт.


У обычного человека нет души, нет воли. То, что принято называть волей, 
- это всего-навсего равнодействующая желаний. Если у человека есть желание и одновременно возникает желание противоположное, т.е. нежелание, более сильное, чем первое, тогда второе становится главенствующим и останавливает первое. Это явление в обычном языке и называют волей. 
Ребенок никогда не рождается с душой. Душу можно приобрести в течение жизни: но и тогда она является роскошью, доступной лишь немногим. В большинстве своем люди всю свою жизнь живут без души, без хозяина; для обыденной жизни душа совершенно не нужна"

 

Гурджиев

 

Размышление по цитате:

 

«Допустим мне нравиться думать, что душа у меня есть, согласитесь это приятно когда тебя причисляют к такой категории где и вечность и блаженство и полное знание..Тогда мне слова Гурджиева могут показатся такими мрачными и пессимистическими, ну и нафига мне их принимать....? А значит и возможности там какие-то ...останутся за кадром...Какой смысл искать что-то и двигаться куда-то если у меня уже есть все?

 

Вот и задумывался я над этими вопросами- стоит ли ориентироваться на эти "нравится- не нравится" или есть тут большая вероятность вляпаться...

 

Чувства "нравится ( воодушевляет),.. "не нравится"( не воодушевляет) только кажутся противоположностями, на самом деле это работа одного и того же центра. С точки зрения высшей части ( истинного Я) эти чувства находятся в низшей части. На мой взгляд тут кроется такой самообман, человек, ориентируясь на это внутреннее воодушевление, слушает эти низшие Я и ... гоняется за миражами думая, что происходит нечто полезное для него. Это привлечение столь же бессознательно и механично, что и отталкивание . Мое мнение - это не та земля на которую можно опираться...

Эти чувства есть производное ложной личности... той искусственной части, которая не является моей сущностью.

 

Я разделяю подход суфиев, которые говорят... что и отталкивание и притяжение,... вера с принятием и неверие с отбрасыванием- одинаково неправильны, а самое правильное- это личная проверка...

Метафоры могут быть чудо как красивы, притягательны, сладки и воодушевляющи... их можно находить в самых разных традициях, коллекционировать и наслаждаться ими, но это пища для ложной части, понимаете? Можно получать кайф от собственной "духовности", жадно искать подтверждения где только можно в самых разных видах и формах. Ну а если есть покупатель, то уж продавцы всегда найдутся....

Верить в себя и слушать себя- это хорошая штука, спорить не буду, но с небольшой добавкой - хорошо бы чтобы это самое СЕБЯ уже жило внутри...пусть хоть в зародыше...»

 

[sega 734]

Случайно попалось на глаза сегодня...

 

Вы никогда не будете жить, если ищете смысл жизни

Пишущему лучше недоговорить, чем сказать лишнее.

Тревога — это легкое отвращение перед будущим.

 

Если развить самую последнюю мысль, то получается примерно так: когда один другому говорит обидное слово, то он пытается его немножко убить

 

Кому интересно, автор Альбер Камю,

[onno 0]

Поиск врага вульгарен. Есть не совпадение, не принятие чьей либо точки зрения, но не крайность. Об этом любопытно сказал Пятигорский:

 

"Послушайте внимательно, что Пятигорский говорит о вульгарности; философ видит ее в совмещении у так называемых "обычных людей" любви и ненависти. Проявление любви, привязанности у таких людей непременно сопровождается выражением ненависти к чему-то другому. Любовь (одна крайность) существует за счет ненависти (другой крайности). А теперь вспомним российские общественные, литературные, политические споры, где для того, чтобы превознести что-то ("X – великий незаслуженно забытый писатель!", к примеру), следует обязательно низвергнуть другое ("Уж насколько X. лучше этой знаменитой бездарности Y.!"). Одна вещь без другой, одна крайность без другой в мышлении таких людей просто не существует. "Это метание между положительным и отрицательным, это вечное отстаивание самого себя, согласно Будде, глубоко вульгарно, низко, неблагородно – вне зависимости, прав этот человек или неправ"

 

http://www.svoboda.org/content/article/24928869.html

[onno 0]

Подниму тему в честь праздника))

 

День влюблённых.

Хороший праздник, который символизируется с красным, румяным сердцем. Знак, так упрощённо, даже примитивно изображает влюблённость, где розовые, толстенькие амурчики несут стрелы, подстерегая жертву, на фоне облаков наивности из рюшечек, бантиков, поцелуйчиков. Это сладкая вата сердец на палочке вызывает неприятный карамельный вкус.

Что поделать, если не нашлось другого знака чувству о котором мечтают, в котором купаются как в море удовольствия и предвкушения, чувству которое развивает, им дорожат.

Мне хочется отстраниться от сердечного символа, вырезанного на школьной парте или из бумаги и поговорить о двойке – цифре которая своей кривой в симметрии практически рисует сердечный символ.

Нас двое. В нас двое. Вокруг нас дуальность мира в единстве противоположностей. Платон говорил, что двойка – цифра без значения, поскольку подразумевает отношение, которое вводит третий фактор. Этот фактор – чувство.

 

В алхимии двойка- это символ Солнца и Луны, серы и ртути, мужчины и женщины антагонизмы способные создать андрогина – гермафродита.

В каббале это мудрость и самопознание

В христианстве двойная природа: божественного и человеческого.

В исламе символ духа.

 

Двое при все силе противоречий объединяются и создают третье устойчивое образование - треугольник. Как может солнце объединиться с луной, день с ночью, мужчина с женщиной? Только познанием и проникновением когда под воздействием невидимого, по словам алхимиков, происходит трансмутация. Влюблённость становится первым шагом в глубину другого и открытию своих возможностей. Влюблённость соприкасается с тайной. Неведомые нам механические, химические реакции приходят в движение и энергия, о которой мы не знали раньше, начинает творить чудеса. Как это прекрасно, что нас двое!

 

Предполагают, что человек стал развивать чувство влюблённости от материнской нежности. Чем больше мы отдаём тепла и заботы, тем больше получаем любви от мира.

Спасибо сердцу за способность влюбляться. Спасибо разуму за настрой на влюблённость. Миру спасибо за его двойственность, без его противоположности нам бы не открылось единство.

 

С праздником вас, друзья! Будьте влюблены!

[onno 0]

"-- Какое единственное слово недопустимо в шараде с

ключевым словом "шахматы"?

Я секунду подумал и сказал:

-- Слово "шахматы".

-- Именно, -- подхватил Альбер. -- "Сад расходящихся

тропок" и есть грандиозная шарада, притча, ключ к которой --

время; эта скрытая причина и запрещает о нем упоминать. А

постоянно чураться какого-то слова, прибегая к неуклюжим

метафорам и нарочитым перифразам, -- это и есть, вероятно,

самый разительный способ его подчеркнуть. Такой окольный путь и

предпочел уклончивый Цюй Пэн на каждом повороте своего

нескончаемого романа. Я сличил сотни рукописей, выправил

ошибки, занесенные в текст нерадивыми переписчиками, вроде бы

упорядочил этот хаос, придал -- надеюсь, что придал, -- ему

задуманный вид, перевел книгу целиком -- и убедился: слово

"время" не встречается в ней ни разу.

Отгадка очевидна: "Сад расходящихся тропок" -- это недоконченный, но и не искаженный

образ мира, каким его видел Цюй Пэн. В отличие от Ньютона и

Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он

верил в бесчисленность временных рядов, в растущую,

головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных

времен. И эта канва времен, которые сближаются, ветвятся,

перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются,

заключает в себе все мыслимые возможности. В большинстве этих

времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а я

-- нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба.

В одном из них, когда счастливый случай выпал мне, вы явились в

мой дом; в другом -- вы, проходя по саду, нашли меня мертвым; в

третьем -- я произношу эти же слова, но сам я -- мираж,

призрак.

-- В любом времени, -- выговорил я не без дрожи, -- я

благодарен и признателен вам за воскрешение сада Цюй Пэна.

-- Не в любом, -- с улыбкой пробормотал он. -- Вечно

разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего. В

одном из них я -- ваш враг.

Я снова ощутил то роение, о котором уже говорил. Мне

почудилось, будто мокрый сад вокруг дома полон бесчисленных

призрачных людей. Это были Альбер и я, только незнакомые,

умноженные и преображенные другими временными измерениями"

 

Хорхе Луис Борхес. Сад расходящихся тропок

 

[onno 0]

Размышления о том, как ошибочны прогнозы и оценки...

 

"Нaсколько мы знaем то, что знaем? Откудa нaм взять уверенность, что нaших нaблюдений зa объектaми и событиями достaточно для того, чтобы домыслить их прочие свойствa? В любом знaнии, почерпнутом из нaблюдений, тaятся ловушки.

 

 

Предстaвьте себе индюшку, которую кормят кaждый день. Кaждый день кормежки будет укреплять птицу в убеждении, что в жизни существует общее прaвило: кaждый день дружелюбные предстaвители родa человеческого, "зaботящиеся о ее блaге", кaк скaзaл бы политик, нaсыпaют в кормушку зерно. Нaкaнуне Дня блaгодaрения с индюшкой произойдет нечто неожидaнное. Это нечто повлечет зa собой пересмотр убеждений[17].

 

 

Остaвшaяся чaсть глaвы будет посвященa проблеме Черного лебедя в ее исходной форме: кaк мы можем предскaзывaть будущее, основывaясь нa знaнии прошлого; или более обобщенно: кaк мы можем определить свойствa (бесконечного) непознaнного нa основaнии (конечного) познaнного? Подумaйте еще рaз про кормежку: что индюшкa может узнaть о своей зaвтрaшней судьбе исходя из вчерaшних событий? Возможно, немaло, но, бесспорно, чуть меньше, чем ей кaжется, и именно в этом "чуть меньше" - вся зaгвоздкa.

 

 

Ситуaция с индюшкой обобщaется тaк: тa рукa, что вaс кормит, может впоследствии свернуть вaм шею.

 

Вспомните об интегрировaвшихся в Гермaнии 1930-х годов евреях или о том, кaк нaселение Ливaнa (о чем я рaсскaзывaл в глaве I) дaло себя убaюкaть видимостью всеобщего дружелюбия и терпимости.

Сделaем шaжок вперед и рaссмотрим сaмый злостный aспект индукции: ретроспективное обучение. Предстaвьте себе, что опыт индюшки имеет не нулевую, a отрицaтельную ценность. Онa строилa свои зaключения нa нaблюдениях, кaк нaм всем рекомендуют (в конце концов, это считaется нaучным методом). Ее уверенность возрaстaлa по мере того, кaк увеличивaлось число дружеских угощений, и ее чувство безопaсности тоже росло - хотя судный день неотврaтимо приближaлся. Кaк ни стрaнно, чувство безопaсности и риск достигли мaксимумa одновременно! Но проблемa горaздо шире; онa кaсaется природы эмпирического знaния кaк тaкового. Что-то функционировaло и прошлом, покa… покa неожидaнно не перестaло, и то, что мы узнaли из этого прошлого, окaзывaется в лучшем случaе несущественным или ложным, в худшем - опaсно дезориентирующим.

 

Вы нaблюдaете зa поведением гипотетической переменной тысячу дней. Это может быть что угодно (с небольшими видоизменениями): продaжи книги, aртериaльное дaвление, преступления, вaш доход, aкции компaнии, проценты по кредиту, количество воскресных прихожaн в конкретном приходе Греческой прaвослaвной церкви. Дaлее, нa основaнии только нaкопленных дaнных вы делaете кaкие-то выводы о тенденциях и прогноз нa следующую тысячу дней, a то и нa пять тысяч. Нa тысячa первый день - бaбaх! - происходит существенный перелом, никaк не подготовленный событиями прошлого.

 

Человеческое сознaние стрaдaет от трех проблем, когдa оно пытaется охвaтить историю, и я нaзывaю их Триaдой зaтмения.

Вот они:

 

a) иллюзия понимaния, или ложное убеждение людей в том, что они в курсе всего, происходящего в мире, - более сложном (или более случaйном), чем им кaжется;

 

б) ретроспективное искaжение, или нaше природное свойство оценивaть события только по прошествии времени, словно они отрaжaются в зеркaле зaднего видa (в учебникaх истории история предстaет более понятной и упорядоченной, чем в эмпирической реaльности);

 

в) склонность преувеличивaть знaчимость фaктa, усугубляемaя вредным влиянием ученых, особенно когдa они создaют кaтегории... " (с)

 

Талеб Николас "Чёрный лебедь"

[Sinica95 5]

Сегодня исполняется 115 лет со дня рождения гениального писателя и хочется еще раз вспомнить цитаты из его знаменитых произведений.

http://www.aif.ru/culture/person/44540