Киносценарий
Луис Бунюэль, Сальвадор Дали АНДАЛУССКИЙ ПЕС
Пролог
Как-то раз... Ночь. Балкон. У балкона человек точит бритву. Он смотрит на небо и видит сквозь стекло... Легкое облачко, приближающееся к полной луне. Потом - лицо девушки. Ее глаза широко раскрыты. К глазу подносится лезвие. Облачко проплывает перед луной. Лезвие рассекает глаз.
Конец пролога
Восемь лет спустя. Пустынная улица. Дождь. Появляется странный персонаж в темно-сером костюме, на велосипеде. К его голове, спине и бедрам приколото нечто вроде пелеринок из белой ткани. К груди ремешками прикреплена коробочка, расчерченная по диагонали черными и белыми полосками. Персонаж машинально крутит педали, бросив руль, держа руки на коленях. Он показан со спины, до бедер - "американским планом". Он же, в двойной экспозиции, удаляется от нас вдоль по улице.. Затем персонаж начинает приближаться к камере, до тех пор пока полосатая коробочка не оказывается на крупном плане. Обычная комната на четвертом этаже одного из домов на этой улице. Посреди комнаты сидит ярко одетая девушка. Она внимательно читает. Но вдруг вздрагивает, с любопытством прислушивается, бросает книгу рядом с собой, на диванчик. Падая книга не закрывается. На одной из страниц мы видим гравюру с картины Вермеера "Кружевница". Теперь уже девушка не сомневается: что-то случилось. Она встает, поворачивается и спешит к окну. В этот момент на улице остановился знакомый нам персонаж. Безо всякого сопротивления, по инерции, он падает вместе со своим велосипедом в ручеек, в самую грязь. С гневным и горьким жестом девушка устремляется вниз по лестнице. Крупный план распростертого на земле персонажа Лицо его по-прежнему невыразительно, положение тела - такое же как в момент падения. Девушка выбегает из дома, бросается на велосипедиста, неистово целует его в губы, в глаза, в нос. Дождь усиливается настолько, что почти скрывает от нас эту сцену. Наплыв. Коробка. Пересекающие ее по диагонали полосы накладываются на косые полоски дождя. Чьи-то руки маленьким ключом открывают ее и достают галстук, завернутый в шелковую бумагу. Коробка, бумага и галстук должны быть покрыты косыми полосками, такими же как полосы дождя, но только другой ширины. Та же комната. У кровати стоит девушка. Она неотрывно смотрит на детали костюма персонажа - пелеринки, коробочку, жесткий воротничок, темный, однотонный галстук, - все это разложено таким образом, будто надето на человека, лежащего на кровати. Наконец девушка решается взять в руки воротничок, чтобы снять с него однотонный галстук и заменить полосатым, который был в коробке. Затем она помещает воротничок с галстуком на прежнее место и садится у кровати, в позе человека, бодрствующего у ложа покойника. (Nota bene: Подушка и одеяло на кровати слегка смяты и придавлены, словно под тяжестью человеческого тела.) Вдруг ей кажется, что кто-то стоит у нее за спиной. Она оборачивается и видит того же самого человека, но теперь уже одетого без всяких ухищрений. Это отнюдь ее не удивляет. Он внимательно разглядывает что-то у себя в правой руке. Девушка подходит и тоже смотрит на его ладонь. Крупный план ладони, в центре которой кишат муравьи, выползающие из черной дырки. Ни один муравей с руки не падает. Наплыв. Волосы под мышками у девушки, загорающей на залитом солнцем пляже. Еще один наплыв - морской еж, у которого слегка подрагивают иглы. Снова наплыв. Голова другой девушки, снятая почти вертикально сверху и окруженная каше в виде диафрагмы. Диафрагма открывается, и мы видим, что эта девушка окружена толпой, пытающейся прорваться сквозь полицейский заслон. Стоя в центре круга, девушка старается подцепить палкой с земли отрезанную руку с накрашенными ногтями. Один из полицейских подходит к ней, резко ее отчитывает, затем нагибается, подбирает руку, заворачивает и кладет в коробочку которая была на шее у велосипедиста. Он передает все это девушке, в ответ на ее благодарность по-военному отдавая честь. Следует подчеркнуть, что, когда полицейский передает девушке коробку, она страшно волнуется, и это волнение буквально изолирует ее от всего происходящего. Она потрясена и словно вслушивается в отдаленное эхо церковной музыки, быть может, связанной с ее ранним детством. Удовлетворив свое любопытство, толпа рассеивается. Вся эта сцена, по-видимому, не прошла мимо внимания персонажей, которых мы оставили в комнате на четвертом этаже. Мы видим их через стекло балконной двери, сквозь которое они сами могли наблюдать происходящее. Когда полицейский вручает девушке коробку, оба персонажа на балконе тоже кажутся взволнованными чуть ли не до слез. Они покачивают головами, словно в такт все той же слышимой ими музыке. Глядя на девушку, персонаж делает жест, который должен означать нечто вроде: "Видела? Говорил я тебе?" Та опять смотрит на улицу, где другая девушка остановилась как вкопанная, в полном изнеможении. Мимо на дикой скорости проносятся автомобили. Вдруг одна из машин сбивает ее, страшно сминая ее тело. Тогда с уверенностью человека, действующего по праву, персонаж подходит к первой девушке и, сладострастно заглянув ей в глаза, начинает тискать ее грудь сквозь платье. Крупный план похотливых рук на груди. Грудь проступает сквозь ткань. На лице персонажа появляется выражение почти смертельного ужаса. Кровавая слюна льется у него изо рта на обнаженную грудь девушки. Грудь исчезает, превращаясь в ляжки, которые тискает персонаж. Выражение его лица изменилось. Глаза блестят от злости и сладострастия. Разинутый рот закрылся, сузился, будто сжатый сфинктром. Девушка отступает в глубину комнаты, персонаж, не меняя позы, следует за ней. Внезапно энергичным жестом она пытается скинуть его руки, освободиться от этой насильственной близости. Рот персонажа сжимается от гнева. Девушка понимает, что сейчас последует нечто неприятное, возможно - насилие. Шаг за шагом она отступает назад, в угол, и прячется там за маленьким столиком. Персонаж делает предательский жест словно в мелодраме. Он озирается по сторонам, что-то ища. Видит у себя под ногами обрывок веревки, подбирает его правой рукой. Левой рукой он тоже что-то нащупывает, а затем хватает такую же веревку. Девушка, прижавшись к стене, с испугом следит за его агрессивными действиями. Насильник наступает с большим трудом волоча за собой на длинных веревках какой-то груз. На экране появляется поплавок, затем - дыня, потом - двое молодых послушников и, наконец, два великолепнейших рояля. В роялях лежат трупы ослов. Их ноги, хвосты, крупы и экскременты переполняют эти обители гармонии. Когда один из роялей проезжает перед объективом, мы видим большую ослиную голову, свесившуюся на клавиатуру. Персонаж, из последних сил волоча поклажу, с обреченным видом тянется к девушке. По пути он опрокидывает стулья, стол, торшер и так далее. Крупы ослов цепляются за предметы. Люстра, задетая оголенной костью, раскачивается под потолком до конца эпизода. Когда персонаж уже почти настигает девушку, та вдруг ловко изворачивается и убегает. Оставив веревки, насильник бросается за ней в погоню. Девушка отворяет дверь в соседнюю комнату и скрывается, но недостаточно быстро, чтобы успеть ее запереть. Персонажу удается просунуть в дверь руку, и ее прищемляет в области запястья. В комнате, плотнее и плотнее закрывая дверь, девушка смотрит на руку, снятую рапидом. Руку сдавливает все сильнее, она вновь покрывается муравьями, которые расползаются по двери. Вдруг девушка оборачивается и смотрит в глубь комнаты, она ничем не отличается от первой, но выглядит несколько иначе из-за освещения. Девушка видит... Ту же кровать, на которой лежит персонаж, чья рука по- прежнему прищемлена дверью. На нем - пелеринки, на груди - коробка, он лежит совершенно неподвижно, с широко раскрытыми глазами. Выражение его лица словно бы говорит: "Сейчас случится нечто из ряда вон выходящее!"
Около трех часов ночи
На лестничной клетке, у входной двери, останавливается новый персонаж. Мы видим его со спины. Он звонит в квартиру, где происходят все эти события. Мы не видим ни колокольчика, ни молоточка электрического звонка, а вместо них сквозь дырки, пробитые над дверью, появляются две руки, трясущие серебряный "шейкер". Они приходят в движение молниеносно, как бывает в обычных фильмах, когда нажимают на кнопку звонка. Лежащий на постели вздрагивает. Девушка идет открывать. Пришедший уверенными шагами подходит к постели и решительно приказывает персонажу встать. Тот подчиняется настолько неохотно, что пришедшему приходится схватить его за пелеринки и поднять силой. Затем одну за другой он срывает с него эти пелеринки и выбрасывает их в окно. Туда же летит и коробка, а за ней - ремни, невзирая на тщетные попытки жертвы спасти их. В наказание за сопротивление пришедший заставляет персонаж встать навытяжку у стены. Все свои действия новый персонаж должен осуществлять спиной к зрителю. Он поворачивается впервые лишь тогда, когда ему вдруг понадобилось что-то на другом конце комнаты. Внезапно изображение затуманивается. Пришедший движется в рапиде, и мы видим его лицо, неотличимое от лица персонажа; это один и тот же человек, только он выглядит моложе и в нем больше патетики - таким, должно быть, был когда-то наш персонаж. Пришедший удаляется в глубь комнаты, вслед за камерой, снимающей его американским планом. Он направляется к школьной парте, которая возникает в кадре. На парте лежат две книги и разные школьные принадлежности, их расположение должно быть тщательно продумано, аморалистический смысл подчеркнут. Он берет книги и поворачивается, чтобы вернуться к первому персонажу. В этот момент изображение вновь становится обычным, без рапида и мягкого фокуса. Подойдя, пришедший приказывает персонажу скрестить руки на груди, кладет ему на каждую ладонь по книге и велит в наказание замереть в этом положении. Лицо наказываемого становится язвительным и коварным. Он поворачивается к пришедшему. Книги в его руках превращаются в револьверы. А тот смотрит на него с возрастающей нежностью. Персонаж в пелеринках, угрожая оружием, заставляет пришедшего поднять руки вверх и, несмотря на то, что он это выполняет, стреляет в него из обоих револьверов. Американский план. Мы видим, как с гримасой боли на лице падает смертельно раненный пришедший. (Здесь вновь применяется мягкий фокус, падение персонажа дано в рапиде, причем еще более осязаемо, чем в первый раз.) Где-то вдалеке падает раненый, но уже не в комнате, а в парке. Рядом с ним, спиной к нам, чуть наклонившись вперед, сидит женщина с обнаженными плечами. В момент падения раненый пытается дотянуться до ее обнаженных плечей и погладить их - одна рука у него дрожит и повернута в направлении его собственного тела, другой он слегка касается ее кожи. Наконец раненый падает. Вдалеке. На помощь раненому бросаются несколько прохожих и сторожа. Они берут его на руки, поднимают и несут через лес. Ввести в сцену охваченного возбуждением хромого. Вновь та же комната. Дверь, которой была прищемлена рука, медленно открывается. На пороге - знакомая нам девушка. Она закрывает за собой дверь и внимательно вглядывается в направлении стены, у которой стоял убийца. Его тут уже нет. Стена совершенно пустая, никакой мебели и декораций. У девушки вырывается жест нетерпения и досады. Вновь стена, посреди которой - черное пятнышко. При приближении оно оказывается бабочкой "мертвая голова". Бабочка крупным планом. Мертвая голова, обрисованная крыльями бабочки, заполняет весь экран. Вдруг появляется персонаж в пелеринках, показанный американским планом. Он поспешно подносит руку ко рту, будто у него выпадают зубы. Девушка с презрением смотрит на него. Когда персонаж опускает руку, мы видим, что у него исчез рот. Девушка будто говорит ему: "Ну ладно. А дальше что?" - и подправляет себе губы помадой. Перед нами опять лицо персонажа. На месте рта у него начинают расти волосы. Заметив это, девушка с трудом подавляет крик и смотрит себе под мышку, где совершенно голо. Она пренебрежительно показывает ему язык, набрасывает на плечи шаль, открывает ближайшую дверь и выходит в соседнюю комнату, где оказывается большой пляж. На берегу ее ждет третий персонаж. Они любезно здороваются друг с другом и начинают прогуливаться вдоль кромки воды. В кадре их ноги, на которые накатывают волны. Камера на тележке следует за ними. Волны мягко выносят к их ногам вначале ремни, потом - полосатую коробку, затем пелеринки и, наконец, велосипед. Этот план задерживается еще на мгновение, когда море уже ничего не выбрасывает на сушу. Они продолжают свою прогулку и постепенно их очертания стираются, в то время как на небе возникает надпись: Весной
Все изменилось. Теперь перед нашими глазами бескрайняя пустыня. Посреди нее - главный герой и девушка, по грудь закопаны в песок, слепые, в разорванной одежде, под палящими лучами солнца, облепленные роем насекомых.
1928 перевод Н.Нусиновой ("Бунюэль о Бунюэле", М.:Радуга, 1989) (отсюда)
