Оркестр играет Дворжака...

[Gulchataj 0]

ОРКЕСТР ИГРАЕТ ДВОРЖАКА

 

Оркестр будет играть Дворжака. В Страстную Пятницу, на закрытии сезона он исполнит восьмую «английскую» симфонию великого композитора. Могла ли я не пойти? Если бы могла, то не провела бы этот вечер в концертном зале в обществе таких же узников «богемского Брамса». Cкоро уже начнется. Черно-белые силуэты, как шахматные фигуры, не спеша заполняют пустующее пространство, на котором им предстоит разыграть захватывающую дух нотную партию. Расположившись в строгом порядке, они погружаются в царство восхитительного хаоса. О, только на первый взгляд это может показаться дисгармонией. Вглядевшись пристальнее, начинаешь различать великое множество мелодических линий и в каждой из них образы, оживающие под ударами смычков. Как я люблю этот таинственный миг, когда и по ту, и по другую сторону сцены все уже готово закружиться в симфоническом вихре, а музыканты еще медлят и под прицелами сотен взглядов творят нотную молитву. На мгновение все стихло, и вдруг из тишины, как из рассеивающегося тумана, начинают проступать очертания Пражского Града, вслед за ним поднимаются крыши Малой Страны, волнуются воды августовской Влтавы, дрожит колесо заброшенной мельницы на Чертовке... В этой Праге нет места туристическим микроавтобусам, а Карлов Мост озаряют не вспышки фотоаппаратов, а лучи рассветного солнца на каменных фигурах. Смычки колышутся как деревья Петржин Хила, и над всем этим таинством священнодействует фигура дирижера, творящего музыку смелыми и гибкими жестами. Я закрываю уши и слушаю адажио второй части симфонии по движениям его цепких пальцев и сомнамбулическим взмахам парящих рук. Вслед за ушами, я закрываю и глаза, позволяя воображению унестись в февраль далекого 1890 года, когда создатель симфонии сам дирижировал ее премьерой в Праге. Но вот все замерло, это молчание благодарности за вторую часть и трепета перед началом третьей. О, не спугните его неосторожными аплодисментами! Все тихо, в зале нет случайных людей, я оглядываюсь назад, и в самом деле - столько знакомых лиц, как заговорщики мы храним единогласное молчание во имя музыки. Вальс третьей части обрушивается как катастрофа, этой пронзительности нет оправдания, к ней невозможности подготовиться, от нее нельзя уберечься. Словно по булыжникам Старого Места, я ступаю по нотам шаг за шагом - от Праги к Праге, из Праги в Прагу - звуки надвигаются со всех сторон и наносят удары наотмашь. Кларнетист в дальнем ряду небрежно улыбается, первая скрипка лукаво фальшивит, виолончелист на переднем плане занят медитацией, а меня безжалостно атакуют звуки, на все лады расхваливая город, который исчезнет с последним аккордом. От них бесполезно прятаться, это место и эта музыка, воспевающая его, связаны круговой порукой, старинные улочки коварно манят к Народному Театру, выводят к ступенькам Рудольфинума, а потом безжалостно бросают у входа в Музыкальную Академию, когда-то возглавляемую бессмертным создателем «Славянских танцев». Остерегайтесь музыки, берегитесь стать причастником ее таинства, не поддавайтесь ее ласковым и серьезным уговорам, не доверяйте ее вкрадчивым интонациям, а не то… Оркестр играет Дворжака. Это похоже на сбывшуюся мечту.

[ajdar 1]

Что ж это такое - "Петржин Хил"?;-)

[Wandler 8]

Кажись, это рядом с Рашн Хил, в Сан-Франциско.

[allyouneed 1]

На теплоходе Дворжака играют, а я одна стою на берегу-у.

[kuska 0]

Засте**ли девушку, да? И не стыдно еще, поди.

[AgentXXX 1]

Двожака не люблю, но описание - классно.Пиши еще!