Стихи

[onno 0]

Быть красивой ни к чему -

Слишком хлопотное дело.

Смолоду и до седин

Вечно бегай на свиданья -

Даже некогда присесть

И спокойно выйти замуж

 

Григорий Остер

 

[Energy 0]

А вот это....

 

Мужчина – хам, зануда, деспот,

мучитель, скряга и тупица;

чтоб это стало нам известно,

нам просто следует жениться.

 

Живущий – улыбайся в полный рот

и чаще пей взбодряющий напиток;

в ком нет веселья – в рай не попадет,

поскольку там зануд уже избыток.

 

Логикой жену не победить,

будет лишь кипеть она и злиться;

чтобы бабу переубедить,

надо с ней немедля согласиться.

 

С годами нрав мой изменился,

я разлюбил пустой трезвон,

я всем учтиво поклонился

и отовсюду вышел вон.

 

ГУБЕРМАН

[Bill 963]

В ПОДРАЖАНИЕ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ

Выходя из града гандхарвов

 

Завороженный замер.

 

Строят мост обезьяны!

 

* * *

Боги поклоняются

 

Богу. Нелепо и печально.

 

Храм у дороги.

 

 

Всё бесконечное время -

Один лишь мой ум.

 

Заброшена спешка.

 

* * *

Не беспокоюсь, шаги

 

Небрежны. Пьяного

 

Держит дорога.

 

* * *

Всю жизнь цепляюсь

 

За эту жизнь. Разве

 

Это жизнь?

 

* * *

Слёзы дочери катятся

 

В сердце отца.

 

Отдали любимую кошку.

 

* * *

Учитель Учителей, Ланкаватара!

 

Вникаю в тебя безупречно

 

Свободный от звуков речений.

 

Могильный камень у ночной дороги.

 

Взошедшая луна открыла надпись: <Покоится тут Бог>:

 

В ответ ничто не шелохнулось, продолжил путь свой без огляда.

 

* * *

Арония прогнулась от плодов.

 

Освободит ли кто тебя от черных гроздей?

 

Осень.

 

* * *

Ветхая крыша не спасла от дождя.

 

Стал вдруг понятен Учитель.

 

Полезу, заделаю крышу, однако.

 

* * *

Соседи срубили

 

Старые ивы.

 

Услышать придётся ль весной соловья?

 

* * *

Шмель о стекло. Свободы! Свободы!

 

Освободил.

 

Ха! Жало-спасибо осталось.

[onno 0]

Какое красивое слово - "Мужчина"!

 

Мы любим в нем мужа, и любим в нем сына,

 

Мы любим вас разных - и слабых, и сильных.

 

И в чем-то виновных, и в чем-то невинных.

 

Вы часто, как дети, и часто - повесы,

 

Вы - просто другие, и тем интересны!

 

Пытаться менять вас - бессмысленно, глупо,

 

Принять вас любыми для женщин - наука.

 

Без вас мы скучаем, без вас очень грустно,

 

Без вашей любви в женском сердце так пусто.

 

Мужчины, защитники наши и слава,

 

Простите за то, что бываем, не правы.

 

За вашу любовь! За терпенье! За силу!

 

Хочу, чтобы каждый из вас был счастливым!

 

Пусть меньше для грусти бывают причины,

 

Какое красивое слово - "Мужчина"!!!!!!

[onno 0]

 

Ушедшей

 

Так ты ушла? Ни сном ни духом

Я не виновен пред тобой.

Еще ловлю привычным слухом

Твои слова и голос твой.

 

Как путник с беспокойством смутным

Глядит в бездонный небосвод,

Где жаворонок ранним утром

Над ним - невидимый - поет;

 

Как взгляд мой, полный нетерпенья,

Следит - сквозь чащи - даль и высь,

Так все мои стихотворенья

"Вернись! - безумствуют.- Вернись!"

 

 

На волю

 

Лишь бы мне поставить ногу в стремя!

Живо распрощаюсь с вами всеми:

На коня - и поминай как звали!

Чтоб за шапку - звезды задевали!

 

Гете Иоганн

[Qot 13]

Прощай. небритая Россия!

Довольно мне твоих забот!

Не понимаю, как осилил

Я сразу столько несвобод?

 

Среди совковой лжи – заразы

Я так страдал – не передать!

Едва родился – понял сразу:

Тут век свободы не видать!

 

Уже в роддоме спеленали,

Потом – швырнули в ясель ад,

А после палками загнали,

Кормя насильно, в детский сад.

 

И вместо жизни развеселой,

Листая дальше список бед,

Я ни за что однажды в школу

Посажен был на десять лет!

 

Потом под дулом автоматным

Определили в институт,

Чтоб издевательски, бесплатно

Образованье дать и тут.

 

Уже писал стихи я тихо.

Узнали! Дальше был кошмар:

Забрали их, собрали в книгу.

И заплатили гонорар!

 

А сколько позже было горя:

Руководящее жулье

То вдруг сошлет на отдых к морю,

То выдаст ордер на жилье...

 

И дальше все в таком же стиле.

Но вот пришла пора свобод!

Меня – ура!!! – освободили

От всех немыслимых забот.

 

От этой всей муры ненужной,

От мирной жизни за окном,

От надоевшей старой дружбы

И от работы – заодно.

 

И от зарплаты этой пошлой,

И наконец – поймите вы –

От всякой памяти о прошлом...

 

..Да и от совести – увы.

 

© Евгений Нефедов

[StYlus. 1]

Молодец, истинный пропагандист-агитатор-ленинец.

 

Имею в виду автора цитированного текста.

[Kelt 0]

А мне показалось что стих просто со стёбом, над особо угнетёнными

[onno 0]

 

Поцелуй

 

Сей поцелуй, дарованный тобой,

Преследует мое воображенье:

И в шуме дня и в тишине ночной

Я чувствую его напечатленье!

Сойдет ли сон и взор сомкнет ли мой-

Мне снишься ты, мне снится наслажденье!

Обман исчез, нет счастья! и со мной

Одна любовь, одно изнеможенье...

 

Евгений Баратынский.

1822г.

 

Выткался на озере алый свет зари,

На бору со звонами плачут глухари,

 

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло

Только мне не плачется- на душе светло

 

Знаю,выйдешь к вечеру за кольцо дорог,

Сядем в копны свежие под соседний стог

 

Зацелую до пьяна, изомну, как цвет,

Хмельному от радости пересуду нет

 

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,

Унесу я пьяную до утра в кусты

 

И пускай со звонами плачут глухари

Есть тоска веселая в алостях зари...

 

С.Есенин 1910

 

[sega 734]

Стих тут намедни вычитал...

 

Поручик Голицын

Наум Сагаловский

Посвящается М.Гулько

 

Красиво живу я. Сижу в ресторане –

балык, помидоры, грибочки, икра.

А рядом со мною – сплошные дворяне,

корнеты, поручики и юнкера.

 

Погоны, кокарды, суровые лица,

труба заиграет – и с маршем на плац –

корнет Оболенский, поручик Голицын,

хорунжий Шапиро и вахмистр Кац…

 

Поручик Голицын изволит подняться

и так вопрошает, растерян и пьян:

”С каких это пор Блюменфельды и Кацы

присвоили звание русских дворян?..”

 

Я вижу – по нём уже плачет больница,

хорунжий Шапиро горит, как огонь:

”Закрой поддувало, поручик Голицын!

Корнет Оболенский, сиди, не сифонь!”

 

Схватились, друг друга берут на прицелы,

так тесно, что яблоку негде упасть.

А Кац говорит: ”Господа офицеры!

Ой, мало вас била советская власть!..

 

Не надо, не надо ругаться и злиться,

хорунжий Шапиро, не стоит трудов!

Все знают, что этот поручик Голицын –

такой же Голицын, как я – Иванов…”

 

Мы были, конечно, в дворянах когда-то,

но те времена далеко-далеко,

и всё это выдумки нашего брата,

любимца толпы – есаула Гулько.

 

А просто – красиво живут за границей,

и сколько захочется – смейся, паяц! –

таксист Оболенский, рабочий Голицын,

писатель Шапиро и вахмистр Кац…

 

1983 г.

 

Источник

[onno 0]

ХОККУ,

классические японские трехстишия

 

Беда у ворот.

Пустить или не пускать?

Пускай заходит…

 

Солнца восход

Встречу с любимой моей,

Коль не просплю.

 

Лыжи надену.

Меж сакур натянут гамак.

Вызову гейшу.

 

Мигает в ночи

Стробоскоп. Призывает

Опять танцевать?

 

Косточку вишни

В теплую землю зарыл…

Нет винограда.

 

Водка с селедкой

Будут опорою мне

В трудностях жизни.

 

Попу и палец

Я не решаюсь сравнить.

Будут смеяться.

 

Сакуры веткой

Я отстегаю тебя.

Токио, баня.

 

Дорого стоит

Сырокопченая ко...

Хватит об этом!

 

Облако формой

Чем-то напомнило мне

Брюки поэта.

 

Волос любимой

Между зубов отыскал!

Съел её, что ли?

 

Если подумать —

Пчелы важнее всего!

Впрочем, и пчелы...

 

«Круто?» — спросил я.

Сын свои губы скривил:

«Ваще ни о чем!»

 

Локомотива

Слышит ли долгий гудок

Каренина А.?

 

Что ты все лезешь?

Что ты все лезешь сюда?

Лезет и лезет.

 

Сакуры плод, плюс

Сахар, плюс дрожжи с водой —

Вызреет брагэ.

 

Who is on duty?

Who is on duty today?

I am on duty.

 

Сижу и пишу

Это тебе письмецо.

До свидания.

 

[Bill 963]

Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант,

Расправил нервною рукой на шее черный бант.

Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать Если ты еще не слишком пьян.

 

 

О несчастных и счасливых, о добре и зле,

О лютой ненависти и святой любви.

Что творится, что творилось на твоей земле,

 

Все в этой музыке, ты только улови.

Вокруг тебя шумят дела, идут твои года.

Зачем явился ты на свет ты помнал не всегда.

Звуки скрипки все живое, скрытое в тебе разбудят,

Если ты еще не слишком пьян.

Устала скрипка, хоть кого состарит боль и страх.

Устал скрипач, хлебнул вина, натягивая фрак.

И ушел не попрощавшись, позабыв немой футляр,

Словно был старик сегодня пьян.

А мелодия осталась ветерком в листве

Среди людского шума еле уловима.

[onno 0]

Булат Окуджава

 

У поэта соперников нету —

ни на улице и не в судьбе.

И когда он кричит всему свету,

это он не о вас — о себе.

 

Руки тонкие к небу возносит,

жизнь и силы по капле губя.

Догорает, прощения просит:

это он не за вас — за себя.

 

Но когда достигает предела

и душа отлетает во тьму...

Поле пройдено. Сделано дело.

Вам решать: для чего и кому.

 

То ли мед, то ли горькая чаша,

то ли адский огонь, то ли храм...

Все, что было его,— нынче ваше.

Все для вас. Посвящается вам.

 

***

Эта женщина! Увижу и немею.

Потому-то, понимаешь, не гляжу.

Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю

и к цыганкам, понимаешь, не хожу.

 

Напророчат: не люби ее такую,

набормочут: до рассвета заживет,

наколдуют, нагадают, накукуют...

А она на нашей улице живет!

 

НОВОЕ УТРО

 

Не клонись-ка ты, головушка,

от невзгод и от обид,

Мама, белая голубушка,

утро новое горит.

 

Все оно смывает начисто,

все разглаживает вновь...

Отступает одиночество,

возвращается любовь.

 

И сладки, как в полдень пасеки,

как из детства голоса,

твои руки, твои песенки,

твои вечные глаза.

 

 

 

 

 

[onno 0]

Моя любовь - как странный сон,

Предутренний, печальный...

Молчаньем звезд заворожен

Ее призыв прощальный!

 

Как стая белых, смелых птиц

Летят ее желанья

К пределам пламенных зарниц

Последнего сгоранья!..

 

Моя любовь - немым богам

Зажженная лампада.

Моей любви, моим устам -

Твоей любви не надо!

 

Тэффи

[Bill 963]

(О просветлении)

 

Прославляя любовь, мы испили вина.

 

Нам его поднесла молодая Луна.

 

Мы пьяны им давно. С незапамятных лет

 

Пьем из кубка Луны заструившийся свет.

 

И дрожащий огонь разведя синевой,

 

Месяц ходит меж звезд, как фиал круговой.

 

О вино, что древнее, чем сам виноград!

 

Нас зовет его блеск, нас манит аромат!

 

Только брызги одни может видеть наш глаз,

 

А напиток сокрыт где-то в сердце у нас.

 

Уши могут вместить только имя одно,

 

Но и имя его нас пьянит, как вино.

 

Даже взгляд на печать от его кувшина

 

Веселит и бодрит, точно мера вина.

 

Если б кто-нибудь мертвых вином окропил,

 

То живыми бы встали они из могил;

 

А больные, отведавши винной струи,

 

Позабудут всю боль, все недуги свои.

 

И немые о вкусе его говорят,

 

И доплывший с востока его аромат

 

Различит даже путник лишенный чутья,

 

Занесенный судьбою в иные края.

 

И уже не заблудится тот никогда,

 

В чьей ладони фиал, как в потемках звезда.

 

И глаза у слепого разверзнутся вдруг,

 

И глухой различит еле льющийся звук,

 

Если только во тьме перед ним просверкал,

 

Если тайно блеснул этот полный фиал.

 

Пусть змеёю ужален в пути пилигрим,

 

До хранилищ вина он дойдет невредим.

 

И на лбу бесноватым чертя письмена,

 

Исцеляют их дух возлияньем вина.

 

А когда знак вина на знаменах войны,-

 

Сотни душ, как одна, сотни тысяч пьяны.

 

О вино, что смягчает неистовый нрав,

 

Вспышку гнева залив, вспышку зла обуздав!

 

О вино, что способно весь жизненный путь

 

В переполненный миг, озарив, повернуть!

 

Влить решимость в умы и величье в сердца,

 

Вдохновенным и мудрым вдруг сделать глупца!

 

В чем природа вина? – Вы спросили меня.

 

Что же, слушайте все: Это свет без огня;

 

Это – нежность без тел и дыханье без уст;

 

Полный жизни простор, что бесформен и пуст;

 

То, что было до всех, то, что будет всегда;

 

В нем прозрачность воды, но оно не вода,

 

Это суть без покрова, что лишь для умов

 

Неспособных постичь, надевает покров.

 

О, создатель всех форм, что как ветер сквозной

 

Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной, -

 

Ты, с кем мой от любви обезумевший дух

 

Рвется слиться в одно, - Да не будет нас двух!

 

Мой прапрадед – вино, а Адам был потом.

 

Моя мать – это гроздь с золотистым листом.

 

Тело – наш виноградник, а дух в нас – вино,

 

Породнившее всех, в сотнях тысяч – одно.

 

Без начала струя, без конца, без потерь, -

 

Что есть «после», что «до» в бесконечном «теперь»?

 

Восхваленье само есть награда наград,

 

И стихи о вине, как вино нас пьянят.

 

Кто не пил, пусть глядит, как пьянеет другой,

 

В предвкушении благ полон вестью благой.

 

Мне сказали, что пьют только грешники. –

 

Нет! Грешник тот, кто не пьет этот льющийся свет.

 

И скиталец святой и безгрешный монах

 

Опьянев от него, распростерлись во прах.

 

Ну, а я охмелел от начала всех дней,

 

И останусь хмельным даже в смерти своей.

 

Вот вино! Пей его! Если хочешь, смешай

 

С поцелуем любви, - пусть течет через край!

 

Пей и пой, не теряя священных минут,

 

Ведь вино и забота друг друга бегут.

 

Охмелевший от жизни поймет, что судьба –

 

Не хозяйка его, а всего лишь раба.

 

Трезвый просто не жил, - смысл вселенной протек

 

Мимо губ у того, кто напиться не мог.

 

Пусть оплачет себя обнесенный вином,

 

Он остался без доли на пире земном.