Lelik

Признаюсь как на духу, написал всё в один день, вчера, могу поклясться на чём угодно, но материал конечно же зрел в голове, если так считать, то просто материал был всегда на готове, но я не собирался ничего писать, так вот подвернулось на форуме, вот и решил выложить в виде импровизационно-жизненный материал, ты правильно подметил, если бы я не пережил всего этого, то вряд ли смог что-то такое написать, что понравилось бы кому-нибудь, а тебе понравилось и я рад. Для того чтобы понравилось - надо писать честно, а чтобы честно - надо это пережить. А котов я люблю.

Окончание. Зачем он водил меня на Старомескую, - спросил я её, - не там ли мы могли встретить тебя когда ты пролетала над старыми астрологическими часами, он спешил застать бой часов, потому что знал, что ты любишь 12 фигурок и особенно одну из них - Смерть, и обязательно прилетишь ночью посмотреть на неё. Но мы опоздали. Мы тебя не застали. Ты, видно, спешила на бал к Сатане. Почему ты летаешь по ночам? Ты всегда хочешь кем-то быть, ты не хочешь быть самой собой, и во мне ты всегда хочешь видеть кого-то, но не меня. Я не могу тебя иногда понять, поспеть за тобой, мы думали застать тебя на берегу Влтавы среди этой беснующейся толпы одетой в чёрные майки и чёрные джинсы, на сцене Айрон Мэйден, ты моя дева, я кажется видел твой облик среди дыма и огня фейерверков когда запели про число зверя, но опять только показалось и этот странный незнакомец повёл меня дальше. Повёл меня к тебе. - Так пойдем же туда, куда он тебя привёл, - сказала она мне как обычно не ответив на мои вопросы. Мы расплатились и вышли из каварны. Обратно пошли той же дорогой. Я как заколдованный остановился на том же самом месте где меня оставил до этого мой странный попутчик - под нависшим балконом напротив её подъезда. Она взяла меня за руку и повела в свой подъезд. Мы поднялись по местницам, так напомнившим мне Санкт-Петербург. Мы вошли в её квартиру, когда-то большую, но разделённую на несколько маленьких. Хорошо что не на комнаты поделили, как у нас, - подумал я. Ты шутя называла свою квартиру - "один плюс кака". Только за нами закрылась дверь, мы слились в поцелуях и объятиях. Она судорожно снимала с меня черную майку и черные джинсы. Я увлёк её в её единственную комнату на её широкую кровать. Она протянула руку и включила магнитофон. Неожиданно для меня запели СС песню Ох Сюзи, после чего мы слились воедино как потерянные половинки, слились в горячих поцелуях. Нам было мало кровати и я в который раз поймал себя на мысли, что мы расскачивались и летали вместе с кроватью, и как это было со мной в каварне, я был на потолке от блаженства, после чего наступил пик нашего счастья и мы облегчённые и удовлетворённые упали обессиленно и изможденно вместе с кроватью на пол. Заиграла песня Зе найт из клос ин и мы спокойно заснули в нежных объятьях.

Продолжение. Заиграла милая музыка нашего детства, это шведский ансамбль Сикрит Сёвис, который приехал в Чехию и пел с какой-то чешской спивачкой. Они стали опять популярны и по хит-параду радио Злин занимают 1 место. Пели песню Зе лайтс ин зе найтс. Под эту приятную музыку мы впали в юношескую ностальгию, как будь-то мы были всё это время заколдованы Снежной королевой и только в Праге мы оттаяли и смогли осмыслить и полюбить то, что любили всегда, полюбить друг друга как в первый раз, как тогда, как будь-то и не было более десяти лет ледяного плена наших сердец. Я от тёплых воспоминаний нашей юности опять пустил слезу, но застеснялся этого, на что она сказала, чтобы я не стеснялся, хотя бы её. Сердце сжималось и часто билось, оно хотело выпрыгнуть, щемило и давило. Мы вспомнили АББу и Боней-М, Арабески и Чингиз-хан, Моден токин и Тич ин, Смоки и Слэйд. Вспомнили где это всё покупалось - "туча" или "толкучка". Виниловые диски с длинноволосыми парнями на лицевой стороне, голубые джинсы по цене месячной зарплаты в ярких пластиковых пакетах. Вспомнили как мы вместе учились в одном классе, наших друзей и подружек. Первые школьные вечеринки, где крутили все эти "диски". Именно оттуда и идёт у нас любовь к этой музыке, дай мне вспомнить в каком это было году, ой, как давно это было, кто бы мог сказать, что более чем через 20 лет забвения я опять услышу Сикрет Сёвис. Я помню друг дал мне послунать пластинку СС, тот самый друг с которым мы вначале подрались, а потом подружились. Подрались жестоко, он как заводила класса хотел дать мне кличку, а клички мне не нравились, я оставил себе своё имя, избавился от клички, но приобрёл друга. Я не боялся парней, я боялся девчёнок, с парнями легко мог подраться (рабочий посёлок, заводская слобода - до сих пор чей-то хороший удар справа не даёт мне широко улыбаться и по погоде иногда начинают болеть выбитые пальцы), но девчёнки меня завораживали, я столбенел при виде их, стеснялся, мямлил, нет не мямлил, я даже этого не мог сотворить. Я только вас боялся, я вас уважал, и ты знаешь, - говорил я ей, - что только повзрослев я стал более смелым. Не смейся, ты думаешь что не стал. Ты права, не стал, это только моё желание, но мне это желание не нужно, так как ты есть у меня и никто мне не нужен больше. Так вот этот мой друг и дал мне послушать СС, они произвёли на меня неизгладимое впечатление, они заворажили меня надолго, и как я сейчас понял, на всю жизнь. На протяжении всех лет я помнил о них, как помнил о тебе, их музыка была фоном к воспоминаниям о тебе. Конечно же это всё связано с глубоко личным, с воспоминаниями о нашей молодости, о тебе и обо мне в те годы. И тем более приятно было услышать в пражской каварне музыку нашей молодости. Были и Слэйд, но тебе они не нравились, эти дико орущие, как ты говорила, рокеры. Я их слушал без тебя, нет не слушал, я орал, дико орал вместе с ними, подражая им, перебирая руками у невидимой гитары невидимые струны, бил несущестующими палочками по несуществующим барабанам, трёс головой, таскал микрофон и разбивал гитары, и обессиленный и охрипший без сил падал на пол. После этого брал диск СС и шёл на вечеринку. Я вспомнил как я в первый раз пригласил тебя танцевать Я поставил Брокен Хатс и наконец-то осмелился, и пригласил тебя. Мы танцевали на расстоянии полусогнутых рук, мои руки на твоей талии, потом я осмелел и продвинул их подальше, ты позволили мне, ты помнишь это, ты улыбаешься. Мы оба засмеялись, сидя за столом в пустой каварне, только ты и я. Мы смеялись глупо над своей глупостью и были счастливы. Моя душа вылетела к тёмному низкому потолку каварны и блаженно былась об него. Я вспомнил про её посланца, который привёл меня в очередной раз к ней. Она как всегда лыбнулась над этим. Продолжение следует.

Продолжение "Незнакомца": Это повторяется каждый раз, но всё как в первый раз, как будь-то всё тоже самое было не раз, но не со мной. И только когда всё закончится я осознаю, что это произошло снова, ай дид ит эгейн. Я рад этому и нет, только лёгкость и радость от встречи ней, опустошение и горечь от встречи с ним. Я знаю всё, что ни происходит странного, всё это связано с ней, с предстоящей встречей с ней. Это она сводит меня с ума, то что я называю шизофренией, а странные люди называют любовью. Я признался ей в этом, а она с любовью приняла мои признания. Но всё равно говорила, что первой по любви у меня идёт Прага, и что она ревнует меня к ней. Я спрашивал её зачем она меня сводит с ума, а она только улыбалась, прижималась ко мне и гладила, гладила меня. И этот странный одинокий прохожий, которого я встречаю каждый раз, когда это со мной происходит. - Это ты его ко мне посылаешь? - спрашиваю её, - чтобы он напомнил мне о тебе, расстревожил, не дал спокойно жить, заставил думать только о тебе. Я всегда старался гнать его от себя как дурные мысли, но не мог, я как заколдованный шёл за ним, шёл по улицам Праги. С нами всегда случаются странные вещи, как будь-то она играет мной через него, он орудие в её руках для того чтобы мучить меня и, наконец, для того, чтобы этот странный человек привёл, как обычно, меня к ней. Как только это происходит и я оказываюсь у знакомого дома на Виноградах, то он сразу же куда-то исчезает. Он каждый раз оставляет меня на одном и том же месте, на углу улиц под нависающим балконом. Я стаю и жду её, как заколдованный смотрю напротив на дверь её подъезда. На улице никого нет, странный человек постарался, от её имени постарался. Вдруг по среди ночи стало светло, неожиданно ярко. Дверь подъезда приоткрылась и появилось её счастливое, улыбающееся лицо. От её улыбки стало ещё светлее, её радость и лучезарность залили улицу. Я подошёл к ней и мы обнялись. Я глянул на её до боли знакомые и любимые черты лица. Я опять счастлив и рад, что она послала своего верного слугу привести меня. Я готов всё отдать за эти секунды счастья с ней. Я гладил её по белым волосам, я видел своё отражение в её сверкающих от счастья зелёных глазах, я вдыхал её запах, её тела и духов, я что-то несвязное шептал ей на ухо при этом щекоча его своим носом, прижимался своей щекой к её щеке, я нежно целовал её нежную кожу. Потом я брал её за руку и тихо и нежно спрашивал всегда одни и те же вопросы - как дела, - как прошёл день, - но в этих вопросах, со стороны простых и никчемных, чуствовалась мягкость и неторопливость. Я летал вокруг неё и только соединение наших рук удерживало меня на этой земле. - Ты всегда почему то плачешь в этот момент, - говорит она мне в этот момент и нежно утирает мне слезу со щеки. Держась за руку мы идём на Вацлавку минуя музей и коня, проходим длинную как улица площадь, переходим На Прикопе и входим в ворота старого города. Не успев пройти и нескольких кварталов мы сворачиваем влево, оставляя справа глубоко во дворе строгую готическую церьковь, мы проходим мимо лотков закрытого рынка и спускаемся в подвал каварны. Никто не удивился, что мы вместо пива заказали красного вина, нам принесли по бакалу молодого моравского, на столе горит свеча которая играет тенями на старых стенах и поперечных балках. Мы снова держимся рука об руку, она гладит меня по руке и говорит, что ей нравятся мои руки, говорит, что мне идут отрощенные на чешский манер длинные волосы. Она теребит кончики моих волос, я глажу под столом её ногу своей. Я сказал, что столы в каварне не для того, чтобы сервировать еду, а для того чтобы сдерживать порыв любви. Продолжение следует.

Ты всё ещё сердишся на меня из-за того случая в "Молитве"? Ну вы, братцы, даёте... Злой форум - лузерский форум, не становитесь таким. Не бери в голову - я уже забыл... Просто у меня настроение сегодня такое... Из серии "В мире грустных мыслей".... Типо слил отрицательную энергию, молодец, 1 : 1.

а ты так жёстко... Это он еще по-доброму... ЗЫ Просто жизнь сама по себе - чертовски жестокая штука... Ты всё ещё сердишся на меня из-за того случая в "Молитве"? Ну вы, братцы, даёте... Злой форум - лузерский форум, не становитесь таким.

Лёлик, если на тебя обидится писатель, что ты его книжки не покупаешь, что ты ему ответишь? Наверное - напиши о чём-нить другом. Как минимум. Один наш весьма уважаемый форумчанин раз мне в приватной беседе охарактеризовал этот форум как буржуазный, т.е., благополучный. И верно: здесь собрались люди по большей части хоть как-то в этой эмигрантской жизни устроенные. А есть (это уже мой эпитет, он нейтральный, без тени высокомерия) форумы лузерские, где участники - не нашедшие кто работы, кто своего места в иностранном обществе. Вот там и лидируют темы ностальгии, нашего особого менталитета, убогих местных-казлов и пр. Разозлить хочешь что ли меня? Никакой ностальгии, хаинья жизни, лузерских настроений в этих форумах нет. Они такие же благополучные как и этот, открылась тема в одном - Что я буду делать если у меня будет миллион - после ответа - У меня уже есть - тема закрылась. Не об этом речь, ты из-за своей злости (зачем такой злой) не видишь сути (зри в корень), а про писателя - так ты это зря, я не писатель, нет у меня книжек, есть ностальгия по Праге, чусто теплоты к ней, которое переносится и на участников этого форума, а ты так жёстко...

GDV, что нужно обсудить - иммиграцию вообще, или только в Россию, если вообще, есть мысли, кое-что я писал по этому поводу на других иммигрантских форумах под этим же ником - Лёлик, там это имело интерес, а здесь после моих постов молчёк, как в теме "Книжки...", не интересно? или нечего сказать? зашел сегодня, думал отклики будут - ничего, не поддержали беседу, не охото писать, отбивает желание, сменю аватор на Водяного с подписью - Никто не водится со мной.

Айдар, поздравляю с покупкой "Мазды", прочитал до конца твой рассказ, хороший авто, 626 всегда и везде была на высоте, особенно в плане надёжности, то что я писал про японские авто - не смотри - я же не знал что ты перейдёшь из стана "европейцев" в "японцы".

Нет с Сахаровым не знаком, мемуары можно написать, но не столько же.

Эх, столько воспоминаний сразу навеяло, 3 года службы на базе этих самых ТУ-16. Эх, молодость, молодость.

Так и говорится - "тешить себя надеждой", всё правильно. А мне на ум приходит только: "Оставь надежду, всяк сюда входящий...":-) я бы сказал - всякий.