Часть первая
Со своей больной спиной я битых два месяца таскался в Томайеровскую больницу на всякие процедуры с функциями. Чем меня там лечили:
1. Массаж. Берусь я, кладусь на кушеточку, после чего симпатичная медсестричка начинает приятно так массировать мне тельце. Удовольствие присутствует, фактический результат - нулевой.
2. Упражнения. По идее, должны были проводиться, однако на самом деле из-за сильных болей ничего такого не делалось...
3. Электрофорез. Опять-таки берусь я, и даже кладусь снова на кушеточку, однако вместо нежной медсестры на сцене появляется женщина сурового вида с усталым лицом. Она горстью швыряет мне на спину электроды, напоминая сеятеля с советских плакатов. Включив рубильник и подав напряжение на спину, труженица чешского здравоохранения устанавливает громкость моих криков и амплитуду подёргивания конечностей на нужный уровень и уходит. Через минут двадцать она возвращается, снимает электроды и предупреждает, что в следующий раз напряжение будет повыше. Удовольствие сомнительное, эффект есть, но очень слабый.
4. Капельница. Я ложусь опять-таки на кушетку, возле меня ставят держатель с пакетом, от которого к моей руке тянется животворный шланг. Жидкость весело булькает, мы с иглой торчим - она в моей вене, я в больнице.
Такой курс продолжался до тех пор, пока врач не сжалился надо мной, случайно заметив в коридоре - я подергивался после ударов током, вены мои были исколоты как у заправского наркомана, а организм был до отказа накачан капельницами, так что я мог лопнуть в любую секунду.
- Ну что, как самочувствие? - бодро поинтересовался пан Людвиг.
- Вашими молитвами, - говорю, - хотя, конечно, хреново. Чего уж там, мне ваши процедуры помогают как мёртвому глоток одеколона.
- Да, похоже, что я вам больше ничего не посоветую. Вот направление к нервному патологу. Счастливого выздоровления!
Нервный патолог был чрезвычайно популярной личностью. На прием к нему попасть было непросто, но всё моё пребывание в FTN (факультативная томайерова больница) было сплошным попадаловом, так что и туда я попал сравнительно быстро.
Пан Русина сказал сразу: амбулаторно никто со мной возиться не станет. А потому надо готовиться к укладке остатков моих останков в больницу на стационар... Я подумал-подумал, и решил, что коли я годами оплачивал свою медицинскую страховку, то должна же она когда-то послужить и мне. И согласился.
В понедельник, как следует съездив на шашлычки на выходных, я отправился сдаваться. Приняли меня очень радушно, никаких объявлений о времени выдачи трупов я не увидел, даже наоборот - персонал очень любезен и приветлив. Медсестрички на удивление сплошь молоденькие и симпатичные; только одна чешка, остальные словачки. Меня премного удивил тот факт, что здесь понятия не имели о предыстории болезни, т.е. о моих хождениях на массаж, электростул и прочее. Оказалось, что хотя больница одна, но разные отделения существуют сами по себе, и некой единой базы пациентов нет. Поэтому врач неврологического отделения, к которому я попал (говорю же - одно попадалово), вынужден был запрашивать копии всех агентурных сведений, собранных на меня в отделении ревматологии. Это несмотря на то, что часть исследований проводилась именно в неврологии. В общем, бюрократизмус.
Условия в больнице весьма неплохие. Меня поместили в трёхместную палату; это просторное светлое помещение с балконом. Рядом - душ и туалет. Подъем очень рано, в половине шестого уже приходит сестричка и начинает что-то с тобой делать (я был настолько сонный, что не понял, что именно). Потом делают положенные процедуры, протирают пол, вытирают пыль. Приносят завтрак - на мой взгляд, не очень-то обильный. После завтрака ставят капельницу кому положено, и чуть позже происходит враждебный обход. Разумеется, я имел в виду врачебный. На мой взгляд, подход к больным и их болезням очень формализован: болит то-то - значит, делаем то-то. И точка. Позже продолжаются процедуры, инъекции и прочее, кому что положено. В районе полудня - обед. Вполне сытный и вкусный, с первым и вторым. С двух до шести - время визтов, т.е. ты можешь навестить что(кого) хочешь, и тебя могут навестить те, кто хотят. Можно пойти посидеть в парке на скамеечке, можно прогуляться к озеру, можно раздавить бутылочку водочки под кустом - благо, на территории больничного комплекса есть несколько продовольственных лавочек. В общем, как угодно.
Часика в четыре полагается полдник - кружка молока с булочкой. А в районе шести - ужин, не хуже обеда. На этом оплаченное меню заканчивается.
По идее, после шести вечера выходить на улицу не разрешается, однако если умеючи попросить сестричку, то можно выйти куда будет нужно. Собственно, выйти-то не проблема всегда, вот обратно зайти сложнее - с наружной стороны дверей нет ручки, а нужно нажать на звонок, и тебе откроют. Может быть.
Теперь о лечении. Скажу честно: если бы я знал, то вряд ли бы ложился. Ибо никакого такого особенного лечения я не получаю, кроме капельницы (да-да, точно такой же) и инъекций болеутоляющего. Хотя доктор уверяет, что большего пока быть не может - важен, мол, режим, не беспокоить позвоночник, и т.д. Ладно, увидим. Грозятся, что если через десять дней не будет улучшения, то нужна будет операция. Им чуть что - сразу резать... Но я, конечно же, так легко на это не соглашусь.
Есть в пребывании тут и определенные плюсы, конечно. Я немного отдохну, расслаблюсь, отвлекусь. Похудею, может быть, ибо не пью пиво и не ем всякие вкусности...
Часть вторая
Я не пишу - чего же боле?
В смысле - стихов не пишу. И этим гуманным шагом я спасаю человечество от очередной порции жуткого рифмоплётства. А это больше, чем сделал кое-кто из тех, кто этого не сделал.
Вы можете сказать: "Ха! От прозы ты почему-то никого спасать не стал". Да, от прозы не стал, поскольку есть смешное мнение, что проза у меня получается читабельной. Что же до моего личного суждения, то оно таково: прозу хуже моей я встречал, а вот стихи - нет.
Ладно, что я пишу сейчас? Назовем это Потоком Сознания, Порожденным СББС. Последняя аббревиатура прибавлена исключительно для солидности, но при этом она имеет вполне реальный смысл: Скучная Больница и Больная Спина. Эти два определяющих моё настоящее бытие момента лишний раз доказывают, что всё же именно оно, бытие, определяет сознание, а не наоборот.
Ловлю себя на том, что мысль уходит куда-то не туда, но как она может куда-то уйти при отсутствии направления? В пустыне не имеет значения для песчинки, в какую сторону её несет ветер... Каким высоким штилем я заговорил! Это неспроста. Не иначе, как меня ожидает нападение на некую шедевральную идею. Да, как говорил Бонапарт: "Посмотрите на него, он сегодня будет велик!"
Стоп. Ужин принесли. Величие, соответственно, подождет - главное сейчас правильно ввести в организм положенную долю аминокислот и углеводов. Что там сегодня? Упс. Манная каша. Правда, с шоколадным сосусом и почему-то с большими синими сливами. "А в тюрьме щас ужин! Макароны!"... Ну и ладно. В конце концов, каша - это очень полезно. Сколько я уже манку не ел? Лет десять, не меньше. Кстати, очень даже вкусно.
Так, с едой покончено навсегда до утра. Поздно кушать вредно. В этом плане пребывание здесь весьма кстати - нет никаких моих обычных перекусов перед сном, напоминающих ранний завтрак.
Вот и утро. Что там у нас было с гениально-шедевральной темой? Надо что-то срочно придумать - время идет, когда еще будет настолько идеальные условия для неспешного творческого взъема.
Ну вот, опять отвлекают. Сосед выписывается. У него проблемы с рукой, так ему назначили, как и мне, некую капельницу и таблетки. Я иногда подозреваю, что в кабинете у медсестер стоит бочонок с наклейкой "Капельница" и коробка с пометкой "Таблетки". И нам всем дают, на самом деле, одно и то же. Как тот дохтур у О.Генри в "Королях и капусте". Так вот, ни черта это всё мужичку не помогло. Он пару дней жаловался, а сегодня сказал - какого, мол, лешего я буду торчать здесь, если всё равно никакого толку? Его и выписали равнодушно. Я удивился - отношение совершенно безразличное. Хочешь - лежи, не хочешь - иди гуляй. Никакой зависимости между пребыванием в больнице и улучшением самочувствия как бы и не должно быть. Наверное, я слишком мало бывал в подобных заведениях.
Когда я был маленький, я любил болеть. Это было интересно! Можно было не ходить в школу - уже дело, стоящее свеч. Сколько интересного можно было устроить дома во время такого вот незапланированного выходного, когда больше никого дома нет - все же, глупенькие, работают да учатся. А теперь ничего нет хуже болезни. Сразу же появляются и растут как снежный ком разнообразные проблемы, нервозность, незапланированные задержки и прочее, и прочее. Где ты, детство золотое, так сказать.
Надо настроиться на иной лад. Например, подумать о семье. Да, как они там без меня? Может, и нормально, кстати. Но скорее всё же плохо. С кем моя дорогая будет препираться? Кто Филиппку споёт его любимую песенку?
А вдруг есть и с кем препираться, и кому спеть?! Вдруг, пока я здесь, она там... Ах ты ж!.. Надо проверить. Ночью выбраться из больницы и незаметно прорваться домой. Опаньки! И если там что-то уличающее обнаружится, то срочно бежать назад в больницу и в ускоренном темпе соблазнять медсестричку.
Гм, о чём это я? Ах да, о литературе. Это тебе, брат, не любовь, которой надо заниматься. Стоп, опять поток сознания становится несознательным. Срочно ищем сюжет для небольшого рассказа.
Например, живет на ферме... Ну кто? Ну, скажем, фермер. А что, уже оригинально. Выращивает он себе коноплю. Почему коноплю? Неважно. Выращивает, и всё. И вот однажды случается у него пожар в доме. Имущество, нажитое непосильным трудом, горит ну просто синим пламенем. И вот тут как раз и разыгрыватся человеческая драма: фермер не может сделать роковой выбор. Поскольку кратчайший подъезд к его дому проходит прямёхонько через конопляное поле, и вопрос стоит так - или вызывать пожарных и смотреть, как они давят своими грубыми колёсами нежную травку, или не вызывать пожарных и смотреть, как гибнет всё ННТ.
А что, рассказик может получиться ничего себе. Один монолог фермера "Вызывать или не вызывать" будет достоин какого-нибудь Гаррика-младшего.
Или, например, такой сюжет. Жили-были старух со старухом. У самого, так сказать, Голубого моря. И поймал однажды один из старухов в этом море Русалку. Поймал, посмотрел на неё долгим мутным взором, потыкал пальцем в животик и спрашивает: "Ну хучь икра-то в тебе есть?"...
Нет, такой сюжет не годится. Гринпис не спит как СПИД.
Или такой поворот мысли: в Чехии к власти пришли ультралевые. Представляете? И я нет. Ладно, идем дальше.
Мой оставшийся коллега по уточному счастью заснул. И начал храпеть. Все сильнее и сильнее. Он заранее предупреждал о том, что, мол, если что - надо постучать, и он перестанет храпеть. Поэтому я начал стучать. Сначала стуканул дежурной, потом настучал старшей медсестре. Помогло.
Ночью мне снился сон. Якобы я нахожусь на королевской охоте, передо мной бежит слон, и мне надо его подстрелить. Я не хочу стрелять в слона, но слон на бегу говорит мне: "А кому сейчас легко? Стреляй, чёрная душа, стреляй, тарантул! Не то не просто козлёночком, а козлом станешь!"... К чему, интересно, такой сон?
А вот и утро настало. Хорошо! Воздух в раскрытое окно вливается холодный, свежий, какой-то импортный. Сестрёнка разбудила в шесть утра, ласково погладив по плечу. Странные порядки, всё же. Чай, это лечебница, а не казарма. А может быть, я не спал всю ночь и сейчас как раз мечтаю прикорнуть?
Сегодня я должен совершить побег из Шоушенка, то есть из больницы. Днем, после обеда, я переоденусь здоровым и быстренько сбегаю домой - благо, до дома пять минут пешком. Интересно, что бывает с невозвращенцами в больницу?
Приходила врач. Мы с ней поговорили, она настаивает на операции. Я, было, согласился, поскольку она уверяет: никто и ничто не поможет, кроме оперативного вмешательства. Однако только что я пообщался с человеком, который перенес такую процедуру и сейчас находится на реабилитации. Послушав его рассказ о том, во что превращается жизнь после этой операции (три недели нельзя сидеть вообще, только лежать или в крайнем случае стоять, по большому ходить в туалет тоже стоя, переворачиваться в кровати только с чужой помощью, и т.д.), да еще узнав о том, что операции нужно ждать в другой больнице неизвестно сколько, да потом еще там лежать неделю, да потом опять здесь две недели реабилитироваться, я сильно призадумался. Настолько ли уж плохо моё теперешнее положение? В смысле, оставлять всё как есть нельзя, это ясно. Врач права - если ничего не делать, то ситуация может ухудшиться, да и пережатый нерв может быть поврежден настолько, что нога уже никогда не будет функционировать так, как положено. Но есть же другие способы. Я буду укреплять мышцы спины, буду заниматься, обращусь к мануальным терапевтам, иглоукалывание существует, прочие нетрадиционные методы. Если ничего не поможет, ну тогда посмотрим...
Все, я решительно отказался от операции. Врач пожала плечами и сказала, что это моё дело. Я согласился - дело, и правда, исключительно моё.
Под окнами бродят больные. Здоровые, правда, тоже попадаются. Пора переходить из вторых к первым.
